Я жаждала какого-то откровения. Какого-то объяснения. Почему? Как? Что с этим делать? Я даже предположила, что я, возможно, лесбиянка или бисексуалка. Я пыталась вытащить наружу своё истинное «я» и наконец-то почувствовать облегчение от того, что я разобралась в проблеме. Но, как оказалось, это не мой случай. Моя истинная сущность – гетеросексуальность. Мне просто нужен некий инкубатор любви в случайной социальной группе, к которому у меня нет доступа. Мне просто нужно узнать тебя, и чтобы ты не показывал, что я тебе нравлюсь (пусть это и так). Тогда я увижу, как сильно ты обо мне заботишься. И вот ТОГДА я влюблюсь, и мы сможем пойти на свидание. ВСЁ, ЧТО МНЕ НУЖНО, – простой онлайн роман и семь месяцев, чтобы наша любовь выросла до первого свидания! И вот, я одинока. Некоторые называют это демисексуальностью. Я называю это комедией. Или: я работаю дома.

В те несколько раз, когда я знакомилась с парнями медленно и непринуждённо, я ходила с ними на свидания, и они мне даже нравились. Мы общались в весёлой, дружеской манере. ВАУ! Так у нормальных людей и происходит?! Подобный опыт всегда был приятным и радостным. Ладно, всё это лишь косвенные свидетельства. Верно? ВЕРНО?! Так как же мне справиться с этой ситуацией?

Мне приходилось мириться с тем фактом, что я нравилась многим хорошим парням. И, честно говоря, не все комики-импровизаторы, которых я встречала, были подлыми жуликоватыми засранцами. Некоторые из них были замечательными, и я им действительно нравилась. Просто… они не нравились мне. И я не знаю, что ещё я могла сделать, кроме как истязать себя за это. Так я и поступала. Что со мной не так?

Я не знаю, была ли со мной какая-то проблема. Но всё, что я замечала тогда, в 2016-м году, на пороге двухлетнего перерыва, – это свою усталость. И вместо возвращения к привычной нервозности по поводу того, что я обязана приступить к онлайн-знакомствам, я поняла: это неправильно. Мысли, живущие в моём подсознании, были неправильными. Нездоровыми. И теперь, когда я находилась в режиме уборки и решила выбросить всё, что меня изматывало, сразу стало ясно, что одной из самых утомительных вещей, помимо постоянного самопринуждения быть актрисой, было постоянное самопринуждение ходить на свидания. И искать парня. И встречаться с людьми, с которыми я не хотела встречаться. И чувствовать себя виноватой и нервной, если я этого не делала. И осуждать себя за то, что я одинока. Так что мне пришлось избавиться от этого. Мне пришлось отказаться от свиданий.

Мне было двадцать восемь лет, и это означало, что по окончании двух лет отдыха мне уже будет тридцать. А наша культура странно относится к женщинам, которым исполняется тридцать. Куда бы вы ни посмотрели, культура шепчет: «Ты становишься старше». И многие люди подсознательно сравнивают свою жизнь с жизнью других людей. «Достаточно ли многого я добилась?», «Нахожусь ли я на верном пути?», «Достаточно ли я успешна, чтобы покрываться морщинами?», «Безопасно ли стареть?» Это вполне оправданный страх, учитывая, как в женщинах ценится молодость. На самом деле, я только что зашла в Twitter, чтобы отложить написание этого абзаца, и первое, что я увидела, – слова Эммы Уотсон (Гермиона Грейнджер, красивая, богатая, кинозвезда, модель и посол ООН). Она рассказала Vogue о своём стрессе и тревоге, ведь ей скоро тридцать, а она до сих пор не замужем и не родила ребёнка. Потому что, помимо всех достижений, именно это, как внушают женщинам, делает их достойными восхищения и идущими в ногу со временем.

Эй, если уж Эмма Уотсон не может не испытывать стресс и тревогу из-за культурного маркера успеха, то и я с этим ничего не поделаю. Но вместо того, чтобы спешить достичь большего или сходить на тридцать свиданий, я решила бороться с культурной паникой по поводу приближения тридцатилетия при помощи прямо противоположной энергии. Чтобы побороть пожизненное чувство вины за то, что я должна быть влюблена, я сдалась. Я отказалась от всякого давления и перестала искать знакомства (по крайней мере на два года, если не больше). Это означало, что последние два года перед тридцатилетием я проведу, целенаправленно избегая свиданий. Нет, я не отказывалась от замечательного мужчины, если бы он попался мне на пути; я просто хотела прекратить безумие, перестать волноваться и чувствовать вину. И я не хотела продолжать даже по окончании моего официального отдыха. Мне больше не нужно было ходить на свидания. Я собиралась отдохнуть. Я собиралась полежать. Я планировала найти бассейн и плавать.

(О, вы, наверное, думаете, что я расскажу о том, как встретила мужа через четыре месяца после того, как перестала ходить на свидания? Вот и нет.)

Многие из нас зависимы от постоянной занятости. Честно говоря, я даже не знала, что слово «занятость» – это реальное слово, однако мой компьютер его не исправляет. И да, мы зависимы от дел. Не все, но многие.