Домой вернулась довольная и счастливая. Пока горничные разбирали наши покупки, успели на плацу немного потренироваться на наших красавчиках. Те вели себя просто превосходно — команд слушались, не капризничали, вкусняшки лопали — идеальные кони!

К семейному ужину вернулся Константин, коротко сказав только, что работа «в процессе» — надо ждать результатов. Зато тихо и спокойно поели. После вечернего пирожного Ами убежала к себе в комнату — то ли читать, то ли писать роман, а мы отправились в нашу гостиную.

Хотя, кого я обманываю! Целоваться мы начали в гостиной и так, словно месяц не виделись! В итоге, я оказалась раздета, завернута в одеяло и уложена в кровать, а Костя тоже остался в минимальном наборе одежде, щеголяя голым торсом на кровати поверх одеяла.

— Ты так долго не протянешь, — с укором покачала головой, указывая на маневры с одеялом.

— Я постараюсь. Нам надо дотерпеть до свадьбы.

— А это обязательно? — с сомнением в голосе уточнила у герцога.

— Хочу, чтобы всё было хорошо и правильно! И ты достойна бережного и уважительного отношения.

— А в твоё «правильно» вписывается мужчина, проводящий ночи в моей постели до замужества? — с серьёзным лицом и со смешинками в глазах уточнила у него.

— Боюсь тебя напугать своим напором. Вдруг, сбежишь?!

— А-а-а, — протянула голосом понимающе кивая, — Это ты подстраховался, что бы я не сбежала?!

Костя продолжал улыбаться, лаская меня взглядом. Потом протянул руки ко мне и вытащил из волос не замеченные ранее мною шпильки. Это всё делалось так заботливо и нежно, что я растаяла от такого внимания окончательно.

— Ты же понимаешь, что я знаю, что происходит между мужчиной и женщиной в постели?!

Ага, нахмурился.

— У вас так не принято?

— Принято… было… лет сто пятьдесят назад. Сейчас совсем другие нравы — более свободные. Я не помню кем была в той, другой жизни, но понимаю, что столько цинизма и рациональности можно взрастить в себе только прожив много лет.

— А что помнишь из личного?

Подумав, честно ответила:

— Кошку белую с хитрыми желтыми глазами. Наверное, она была моей любимицей.

Каждое моё утро начиналось теперь со стука в дверь и голоса Цицерона, извещающего, что завтрак будет подан через тридцать минут. После этого я получала много-много поцелуев, и герцог сбегал к себе в покои, чтобы привести себя в порядок. Только после его побега заходила приставленная ко мне горничная.

Выходя в нашу гостиную, сразу же попадала в объятия своего мужчины, где меня очень сладко целовали, словно не видели месяц. Затем усаживали в кресло на свои колени, и я получала очередной ювелирный подарочек в комплекте с букетом цветов. Между прочим, цвета и формы букетов всегда менялись, а украшения… Количество накопленных герцогами фамильных украшений вводило меня в лёгкую панику — мне за всю жизнь столько не выгулять на балы и мероприятия.

Дальше был совместный завтрак, на котором Ами, подперев щёку любовалась как мы обмениваемся украдкой влюблёнными взглядами. Ага! Чтобы никто не заметил!

Пару раз на неделе вечером забегал Филипп. Порадовал тем, что кандидатов в учителя подобрал — все в отставке за заслуги перед Императором и готовы приступить к работе. Мне оставалось провести собеседование и выбрать подходящих работников.

— А почему мне? — уточнила у Филиппа. Всё же он меня уговорил на неформальное общение в узком кругу, и я сдалась под одобрительные улыбки Кости, — Может лучше это сделать Энтони? Всё же я женщина и меня особо слушать не будут…

— Куда они денутся! — усмехнулся рыжий хитрец, — Энтони, конечно, взялся за ум, но пока ему не хватает опыта, чтобы всё продумывать заранее.

— Хорошо, здесь ты прав!

— А, то ж! — снова вздёрнул нос лорд Солнышко, словно ему было очень важным, чтобы с ним искренне соглашались.

— Кстати, что там с вводом новых законов о правах женщин и детей? Ты рассмотрел представленные мной формулировки?

— Ой! — Филипп уже готов был прятаться от меня за кресло, — Марина, это пока невозможно!

— А подробнее?

— Ну, смотри…

Спорили мы долго и до хрипоты, приводя доводы «за и против» и не могу сказать, что Филипп их все оценил. Раскритиковал, конечно, но выслушал. Я давила хотя бы на усиление наказаний за насилие над женщинами и детьми — считала, что с этого надо начинать. Тот категорически был против, если учесть, что наказания для аристократов и простых смертных не могли быть одинаковыми.

— Да сделайте хоть какие-нибудь! Это же позор для Императора, когда аристократы безнаказанно насилуют женщин и считают, что это их полное право!