Я растерялся. И тогда шеф полиции Каррек бесшумно сменил позу: согнул в коленях ноги, подался вперед, не расцепляя скрещенных на груди рук, прищурился и тихим, проникновенным голосом спросил:

– Где вы познакомились с другими?

– Дома у того, кого я не знаю.

– Где? И когда?

– Район RQ… в среду две недели назад…

– Вас было много?

– Пятнадцать-двадцать.

– В таком случае мы легко проверим, где это было. – Каррек развернулся ко мне и Риссену. – Охранник должен знать.

И он продолжил допрос.

– У вас была лицензия? На вымышленное имя?

– Нет. По крайней мере, моя лицензия была настоящей.

– Это многое упрощает. Итак, что вы обсуждали?

Но тут даже Карреку пришлось отступить. Ответы подопытного звучали все более размыто и неуверенно.

Нам следовало оставить запутавшегося подопытного в покое, к тому же действие второго укола уже прекращалось. Он очнулся с сильной тошнотой. Особых душевных мук он, похоже, не испытывал, был встревожен, но не безутешен и скорее удивлен, чем пристыжен.

Когда за ним закрылась дверь, шеф полиции выпрямился во весь свой рост, глубоко вдохнул, словно проветривая легкие, произнес:

– Здесь есть над чем работать. Мужчине явно ничего не известно. Но подельники знают больше. Будем искать, проверяя каждое имя, и сузим круг до самой сердцевины. Возможно, это грандиозный заговор, кто знает?

Он прикрыл глаза, и острые черты его лица разгладились от чувства удовлетворения. Мне казалось, что он думал: «Это прославит меня на все Мировое Государство…» Возможно, предположение было неверным. По характеру мы с шефом полиции были совсем разные.

– Кстати, – продолжил он, не торопясь и изучающе нас рассматривая, – мне нужно ненадолго уехать. Возможно, вас тоже скоро призовут в другое место. В любом случае, подготовьтесь. Повестка может прийти как домой, так и на работу. Упакуйте вещи и берите их каждый день в лабораторию, тогда вам не придется терять время на сборы; небольшая сумка с самым необходимым для двухдневной отлучки. И следите за исправностью аппаратуры, ее нужно будет взять для демонстрации действия каллокаина.

– А как с военным дежурством? – спросил Риссен.

– Если что, я, разумеется, все устрою. Но если у меня ничего не получится, то будет, как будет. Я ничего не обещаю. Чем вы намерены заниматься в ближайшие дни?

– Проводить все новые и новые эксперименты.

– Есть какие-то препятствия для того, чтобы вы сразу начали распутывать это клубок? Я имею в виду то, что мы узнали от последнего подопытного. Используйте этих людей вместо Службы Добровольного Самопожертвования, начните прорабатывать тех, чьи имена он назвал, подробно записывайте все, что будет обнаружено, и ждите дальнейших указаний. Это возможно?

Риссен задумался.

– В уставе лаборатории соответствующие указания отсутствуют.

В ответ прозвучал высокий, неописуемо издевательский смех.

– Мы не должны быть бюрократами, – сказал шеф полиции. – Полагаю, приказ генерального директора лаборатории – это ведь Муили, верно? – освободит вас от строгого следования уставу. Я направляюсь к Муили немедленно. Далее вам следует сообщить все имена полиции. Возможно, речь идет о благополучии Мирового Государства, а вы спрашиваете о предписаниях устава!

Он ушел, мы переглянулись. Подозреваю, что я выглядел как восторженный победитель. Такому человеку, как Каррек, можно смело доверить собственную судьбу. Он воплощение воли, для него не существует трудностей.

Риссен недовольно повел бровью.

– Нас сделают подразделением полиции, – произнес он. – Прощай, наука.

Во мне словно что-то оборвалось. Я любил науку, и мне будет не хватать ее, если меня лишат возможности заниматься исследованиями. «Но Риссен пессимист по натуре», – успокаивал я себя. Лично я видел перед собой только лестницу, а первый и главный вопрос заключался в том, ведет ли она вверх. Остальное покажет время.

Через час мы действительно получили приказ от руководителя лаборатории перестроить работу согласно направлению, указанному шефом полиции. Полицейское управление уже было введено в курс дела, нам следовало лишь сообщать имена тех, кого следовало арестовать, и все названные лица должны были поступить в наше распоряжение в течение суток.