Противник перелетел через ее ногу и рухнул на стол. Тут же вскочил; по его лицу текла кровь. В этом поединке компромиссов быть не может. Нет боли, нет пути назад. Эди увернулась от следующего удара, плавным круговым движением схватила противника за шею и швырнула его спиной на острый угол полированного красного дерева. Она надеялась, что это парализует его хотя бы на пару секунд, однако противник оказался тяжелее, чем ожидалось, и она услышала хруст ломающегося позвоночника. Ирими-наге, но убивать-то зачем? Посмотрев на дряблое лицо противника, она его узнала.

Брат Деннис. Помощник Фрэнки в Аддэ-Сиккиме. Большой, добродушный, терпеливый Деннис.

– Черт! – вырвалось у Эди единственное хриплое, осипшее слово.

А потом она возненавидела себя. И возненавидела себя пуще прежнего, когда начала говорить, что у нее не было выбора, потому что выбор, конечно, был. Выбор есть всегда.

Этот фокус я освоила еще неопытной девчонкой.

Она подскочила к Шольту и обнаружила, что тот в сознании, но у него сломана левая ключица. Осторожно сопроводив его в пустой вагон, Эди велела ему сидеть на месте, открыла потолочный люк, подтянулась и вылезла на крышу поезда.

Наверху было тепло, стояла благостная тишина. Внезапно ей расхотелось возвращаться внутрь. Отчаянно захотелось не возвращаться. А потом она обернулась и увидела в хвосте поезда своих солдат. Соловей с надеждой смотрел вверх. Эди вздохнула.

Конечно. Он – и остальные – ждут, что она все исправит. Что она не испугается, не запутается. Кровавая Графиня не знает страха и упрека.

Она двинулась вперед, открыла вентиляционный люк и, затаив дыхание и молясь, спустилась в лабораторию Фрэнки.

В лаборатории было пусто. Посреди комнаты находился постамент, а на нем – выпотрошенный корпус странного устройства Фрэнки, рескианский футляр для гакотова творения. Внутри ничего. От потолка к постаменту тянулись спутанные спирали проводов и кабелей, – очень похоже на Фрэнки. В комнате царили чистота и тишина.

Эди начала неспешные, методичные поиски. Она заглядывала под столы и в шкафы, каждую дверцу открывая с ужасом: вдруг там Фрэнки? Один раз на нее выпала упаковка карандашей; она вскрикнула и швырнула их через всю комнату. Теперь у ее страха было новое лицо: а что, если Фрэнки здесь нет? Если она не в лаборатории, то где? Скитается в ночи, ничего не видя, не слыша и не соображая? Пожирает где-то снаружи трупы? Или ее забрали? Похитили? И ради этого устроили катастрофу? Эди знала одного человека, которому убийство тысяч невинных людей могло показаться отличным отвлекающим маневром.

Она осмотрелась и нашла ответ. Мелом на доске было начертано одно-единственное слово: «Эди!» Под ним лежал аккуратно сложенный листок бумаги. Записка. От Фрэнки.

Эди схватила листок и порывисто развернула.