Ах да, конечно, Джо помнит Блетчли: полукруглые ангары из гофрированной стали на разных стадиях обветшания, а вокруг – подозрительные холмы, которые явно были чем угодно, только не холмами, и краснокирпичный особняк, где жили и работали величайшие математики обуреваемой войной Великобритании. В детстве не менее глубокое впечатление на Джо произвел клуб железнодорожного моделирования, занимавший часть особняка и помогавший хозяевам сводить концы с концами, а еще списанный в утиль реактивный самолет с вертикальным взлетом «Харриер» на лужайке. Правительственное учреждение, оставшееся без своих тайн, всеми брошенное и забытое. В Блетчли можно спрятать что угодно. Никто и внимания не обратит.

Джо меняет автомобильные номера на другие того же образца, а Полли вырубает спутниковый трекер. Таким образом угнанное авто фактически исчезает с лица земли (если, конечно, никому не захочется залезть ему под капот). В дороге человека посещает странное чувство свободы, пусть и сколь угодно иллюзорное.

– А что в Блетчли? – спрашивает Полли, когда они подъезжают к Милтон-Кинсу.

– Поезд, – с ухмылкой отвечает Джо, и Полли улыбается в ответ.

Дорога до Блетчли петляет между возвышенностями и современными жилыми домами-коробками – безрадостными окраинами Милтон-Кинса. Пригород был возведен сразу, целиком, и, почти не тронутый архитекторами, так и не приобрел обжитой вид. Блетчли-парк стоит на отшибе; к нему ведет единственная подъездная дорога, с которой открывается вид на нечто вроде пулеметного окопа. Джо аккуратно паркуется в сторонке. Хотя машины там быть не должно, английским уборщикам и сторожам по обыкновению нет дела до того, что не мешается под ногами.

Скоро рассвет, а значит, увеличиваются и риски. Джо медлит, на миг испугавшись, что его заметят – какой-нибудь страдающий бессонницей сторож или приехавший спозаранку моделист. Потом вспоминает, что ему вообще-то плевать. Он влезает на крышу билетной кассы и осматривается.

Указания Теда Шольта не отличались ни ясностью, ни осмысленностью. Джо накладывает их на раскинувшуюся перед ним территорию и от себя добавляет еще один слой, включая зрение обитателя Ночного Рынка, легко распознающего тайники и схроны. Если бы мне надо было спрятать нелицензированный боксерский ринг… Ну, конечно, вот оно! Продолговатый холмик, слишком ровный и непохожий на природную возвышенность, причем достаточно здоровенный, чтобы легко сойти за возвышенность искусственную. И да, от него действительно отходит заброшенная железнодорожная ветка, заросшая высокой травой.

Джо показывает пальцем. Полли кивает и тут же мотает головой.

– Сюда, – шепчет она, увлекая его к маленькому обветшалому сарайчику в стороне.

Табличка на двери гласит: «Офицерский ватерклозет: только для высшего командного состава». Когда они входят, Полли достает из сумки (в которой, к удивлению Джо, сидит и собака Эди Банистер) фонарик и светит на крышку люка в полу. Под крышкой обнаруживается подземный туннель. Полли улыбается, и Джо уважительно кивает: очко в твою пользу.

Они осторожно спускаются под землю.

В туннеле пахнет отсыревшим бетоном и плесенью. Они подходят к очень прочной и внушительной на вид двери, скорее всего, герметичной. Джо мог бы ее взорвать, будь у него подходящие материалы – но где их взять? Вот и следующий пункт повестки дня: раздобыть все гангстерские прибамбасы, да поживей.

Впрочем, эту дверь взрывать нужды нет, что даже к лучшему, учитывая, что за ней может скрываться. Кодовый замок старый и очень красивый: римские цифры выгравированы на роскошных латунных кнопках. Вручную, догадывается Джо. Дверь отомкнет день рождения Лиззи, говорил Шольт. И действительно, набрав XXI–IV–XXVI – дату появления на свете Ее Британского Королевского Величества Королевы Елизаветы II, – они попадают внутрь.

В открытый проем тут же устремляется мощный поток воздуха. Дальше в темноте маячит еще одна дверь, а на стенах висят в ряд заводные фонари. Джо снимает один с крючка, крутит ручку. Затем открывает вторую дверь и шагает в проем.

Помещение относительно узкое, практически туннель, но при этом огромное. Одним концом оно плавно уходит в землю, другой, ближний конец, ведет наружу. А прямо перед Джо стоит то, что он искал. Бесконечная зыбь узоров вьется по могучим бокам; котел длинный, как автобус, и высокий – выше Джо. В темноту уходит череда вагонов. Сколько их – десять, двенадцать? С виду они совершенно одинаковые, но на самом деле каждый уникален. На черной решетке путеочистителя выгравировано название: «Лавлейс».