– Добрый вечер, Бетани, это Джошуа Джозеф Спорк.

Все Бетани знают назубок имена и истории абсолютно всех клиентов, способных звонить по этому номеру. Таких клиентов не очень много, но даже если бы их было много, в этой конторе фамилия «Спорк» – ключ от всех дверей.

– Добрый вечер, мистер Спорк, чем могу помочь?

– Мне нужен Мерсер, свяжите нас, пожалуйста.

– Мистер Мерсер? – Эти слова приводят в секундное замешательство даже Бетани. – В самом деле, мистер Спорк? Вы уверены?

– Да, Бетани. Боюсь, что так.

В трубке раздаются щелчки: Бетани подключает гарнитуру и освобождает руки. Она амбидекстр и одновременно печатает на клавиатурах двух компьютеров. Каждый настроен так, чтобы им можно было управлять одной рукой, и является частью сложной коммуникационной системы в конторе «Ноблуайт и Крейдл». Иными словами, Бетани теперь может совершать три разных действия одновременно. Одной рукой она вбивает добавочный номер абонента, запрошенного Джо, вторым незаметно уведомляет старших партнеров фирмы о том, что делом займется Мерсер Крейдл (следовательно, им необходимо подготовиться к обычным для такого рода дел нежелательным последствиям) и при этом продолжает беседовать с Джо.

– Список у меня перед глазами, мистер Спорк. Не возникло ли в последние дни каких-нибудь новых обстоятельств, о которых мне следует знать?

Список Крейдла – известная шутка в адвокатских кругах, Лох-Несское чудовище мира документов. Иону Ноблуайта в свое время изображали на карикатурах в виде эдакого Санты-чернокнижника со Списком всех прегрешений сильных мира сего, позволявшим ему эффективней утаивать оные прегрешения от мира.

Джо отвечает, что добавить ему нечего.

– Соединяю. Вам понадобятся какие-нибудь дополнительные услуги? – Читай: не нужно ли внести залог, уничтожить негативы или организовать задним числом вечеринку, на которой вы вчера играли в покер?

– На данный момент нет, благодарю, – вежливо отвечает Джо.

– Очень хорошо, – отзывается Бетани не без праздничной нотки в голосе.

Джо прежде не доводилось прибегать к особым услугам конторы «Ноблуайт и Крейдл» – хотя он подозревает, что в прошлом это мог не раз делать от его имени отец. Бетани неизменно радуется, когда ее подопечные оказываются свидетелями, а не виновниками преступления.

– В данный момент я нахожусь в фойе ресторана «Уилтон», – раздается в трубке приятный голос Мерсера Крейдла. – Мне только что принесли каре ягненка, и оно сейчас остывает рядом с бокалом безупречной «Сассикайи». Вскоре после подачи рыбного блюда моя спутница плеснула мне в лицо джин-тоником и ушла, посему мое внимание в вашем полном распоряжении – но лишь в том случае, если кто-то умер. Кто-то умер? Ибо в противном…

– Это я, Мерсер.

– О! – восклицает Мерсер. – Джо, ради всего святого, у тебя же есть мой мобильный! – Тут он осекается и задумчиво добавляет: – Черт подери. Что стряслось? Ни с кем не разговаривай, кроме меня!

– Билли умер, Мерсер. Я только что его нашел.

– Билли Френд?

– Да.

– Умер – как в «поскользнулся на куске мыла в ванной» или как в «убийство совершил полковник Мастард, в библиотеке, использовав в качестве орудия убийства свинцовую трубу» ^[15]?

– Определенно второе.

– Стало быть ты, болван несчастный, стоишь сейчас на месте преступления по уши в дерьме?

– Да.

– Бетани, что с полицией?

– Уже в пути, мистер Крейдл. Пять минут назад кто-то их вызвал.

– Джо, ты тупица. Неужели их вызвал ты?

Джо не знает. Может быть, и он.

– Ладно, проехали. Первый вопрос: ты – полковник Мастард?

– Нет.

– Ты не полковник – ни в каком виде, ни под каким соусом?

– Нет.

– Может ли кто-то грешным делом подумать, что ты похож на военного? Видел ли кто-нибудь, как ты входишь в библиотеку с сантехническими инструментами в руках?

– Я искал Билли и пришел к нему домой. Мне надо было с ним поговорить. Я побывал во всех комнатах, но ничего не трогал. У меня в руках кочерга.

– Надеюсь, ты не принес ее с собой?

– Нет, это кочерга Билли.

– Хорошо. Очень скоро квартира будет кишеть недовольными копами. Первым делом они попытаются заковать тебя в кандалы и пригрозят пожизненным заключением. Молчи, как рыба, до моего приезда. Ничего не говори, ясно? Даже «добрый вечер, уважаемые, проходите, труп в этой комнате». Просто покажи на него пальцем. Ни слова! Ни единого! Не пытайся с ними сотрудничать. Оставайся в парадной – ты же в парадной?

– Да. Хотя прежде был в квартире. Он лежит у себя в кровати.

– И ты, конечно, его не трогал? Не пытался в приступе безутешного горя обнять мертвого гаденыша и перемазаться с ног до головы в его крови, оставив на теле убитого волокна своей одежды?

– Он под простыней. Я ее не поднимал.

– Хорошо. Отлично. Повтори-ка мое первое указание?

– Не разговаривать. Ждать тебя.