– Я довольна. Но… мне кажется, мечты – это не главное. Я не говорю, что не нужно мечтать или что есть вещи важнее. Просто, по моим ощущениям, наша жизнь немного сложнее. И, просто осуществив мечту, не обретешь гарантированного счастья.

Минчжун кивнул и уставился на носки своих ботинок, обдумывая слова Ёнчжу. Жизнь и вправду сложная штука. Может, он сейчас так страдает как раз потому, что пытался измерить сложное понятие в однозначных и простых категориях?

За беседой Ёнчжу написала еще два вопроса. Минчжун сидел рядом.

– А вы не смотрели документальный фильм «Сеймур: введение»? Он не особо известный, так что вы наверняка не слышали о нем.

Оторвав взгляд от только что напечатанного «шестнадцать», Ёнчжу задумалась, а затем переспросила:

– Сеймур Бернстайн?

– Бернстайн или Бернштейн – видимо, просто разные варианты прочтения, – ответил он.

– Да, есть еще книга «Рассказы Бернстайна». Там как раз обсуждается какой-то документальный фильм. Похоже, как раз о нем ты и говоришь. Я хотела посмотреть, но пока не успела. А что?

– Там дедушка…

– Сам Бернстайн, ты имеешь в виду?

– Да, он говорит одну фразу…

Минчжун ненадолго опустил голову, а затем вновь поднял:

– «Гармония звучит только на фоне разлада. Консонанс и диссонанс дополняют друг друга. В жизни тоже так: чтобы по-настоящему ощутить ее красоту, нужно пережить диссонанс».

– Как красиво.

– Но сегодня я задумался, – продолжил Минчжун, вновь склонив голову.

– О чем?

– Как оценить, где ты сейчас? В гармонии или в разладе?

– Наверное, это невозможно ощутить здесь и сейчас. Только оглядываясь на прошлое, мы можем сделать вывод.

– Да, я понимаю, о чем он. Просто пытаюсь разобраться в себе. Какой у меня сейчас период.

– А как ты сам ощущаешь?

Минчжун поднял голову и задумчиво ответил:

– Я чувствую консонанс. Но окружающие видят меня в диссонансе.

Ёнчжу внимательно изучила лицо Минчжуна и едва заметно улыбнулась:

– То есть я сейчас наблюдаю тебя в консонансе?

– Мне кажется, да, – горько усмехнулся он.

– Все верно. Это действительно так. Я подтверждаю.

После слов Ёнчжу он наконец искренне улыбнулся.

Они вместе смотрели в окно. Свет из магазина освещал переулок. Мимо проходили люди. Кто-то из них заглядывал внутрь, другие спешили по своим делам. Молчание нарушила Ёнчжу.

– Что касается отношений с родителями… Наверное, правильнее жить так, как тебе хочется, а не так, чтобы не огорчать их. Грустно, конечно, видеть разочарование в глазах близких. И все же мы не можем всю жизнь подстраиваться под родителей. Я тоже долго переживала. Думала, что нужно было сделать иначе, послушать их. Но все сожаления когда-нибудь проходят, уж поверь мне. Будь у меня возможность вернуться в прошлое, я бы ничего не изменила, – рассказывала она, по-прежнему наблюдая за переулком. – Я смирилась. Надо принимать себя. Не корить. Не расстраиваться. Быть увереннее. Вот уже несколько лет я повторяю себе это и одерживаю маленькие победы над унынием.

– Надо мне тоже попробовать, – улыбнулся Минчжун.

– Обязательно! Нам всем не хватает умения смотреть на себя с хорошей стороны.

Решив больше не отвлекать ее, Минчжун встал и отнес стул на место. На прощание он пожелал Ёнчжу не засиживаться слишком долго. Поблагодарив его за заботу, она показала, что все окей.

По дороге домой Минчжун размышлял над ее словами. «Смотреть на себя с хорошей стороны». Оглянувшись назад, он увидел свет, который, как ему показалось, охранял покой книжной лавки. Когда-то Ёнчжу назвала ему пять причин, почему ей захотелось открыть книжную лавку для местных жителей. Теперь он мог назвать и шестую: ради того, чтобы вот так смотреть на магазин со стороны.

Сегодня Ёнчжу пришла в книжный на полчаса раньше обычного. Все потому, что она так и не смогла закончить список вопросов для беседы о книге. Всю жизнь ей с трудом давались не то что тексты, а даже отдельные предложения. До того как открыть собственный магазинчик, она не писала ничего, кроме планов. Но с появлением книжного стала пару раз в день выкладывать в социальные сети короткие, простенькие посты и время от времени делиться с подписчиками впечатлениями о новых книгах, которые прочитала. Каждый раз ей это давалось с большим трудом. Голова словно наполнялась туманом. В глазах темнело. Начиная писать, она осознавала, что совсем не может найти нужных слов, чтобы выразить свои мысли. И так постоянно.

Глядя на число восемнадцать на экране компьютера, Ёнчжу пыталась понять, что же ей мешает на этот раз. Отсутствие знаний о писателе и его произведении? Или неспособность изъясняться на бумаге? Она начала печатать. Закончила фразу вопросительным знаком, перечитала ее. Что на это ответит писатель?

18. О чем вы думали, когда писали книгу о структуре предложения в корейском языке?