Томас отлично ее знает, он без труда поймет, как ребенок способен навредить ее карьере. Сможет ли она рисовать, когда сил станет меньше? Он все это взвесит и будет снова ругать себя за то, что испортил свои оценки. А ведь этого можно было бы избежать, если бы он сохранил отсрочку. Теоретически он даже мог бы бросить колледж, чтобы заниматься ребенком. Томас сведет себя с ума подобными мыслями, одновременно пытаясь выжить среди ужасов вьетнамской войны.

А что на это скажет его семья? Билл Барнс найдет себе новый повод для бешенства, а вот Элизабет Барнс, возможно, будет в восторге. Оба раза, когда они этим летом разговаривали по телефону, она повторяла, как ей не терпится погулять с внуками по городу и как она хочет, чтобы Томас и Аннализа переехали в Давенпорт. Аннализа просто отмахнулась от ее фантазий, уверив миссис Барнс, что подобные решения они с Томасом будут принимать вдвоем, когда он вернется домой. Интересно, что за бабушка выйдет из миссис Барнс? Надменная и неприступная? Или сдержанная, но с осознанием чувства долга?

А еще есть Эмма. Как бы ни хотелось верить в лучшее, но вряд ли ее порадует новость о том, что она скоро станет тетей. Скорее уж она снова спрячется под свой панцирь. Аннализа очень хотела поделиться с Эммой последними событиями и найти способ снова с ней подружиться, только она не имела права рисковать. Хотя они вот-вот станут сестрами, Эмма до сих пор не проявила ни малейшего желания общаться, а ведь Аннализа два раза пыталась поговорить с ней по телефону и даже приглашала приехать на выходные в Портленд. Значит, велики шансы, что Эмма по-прежнему зла и хранит обиду.

Когда часы прозвенели полночь, Аннализа приняла решение пока ни о чем не говорить Томасу и его семье. Ей подумалось, что будет даже забавно устроить ему сюрприз, когда он ступит в декабре на безопасную землю Америки. Хотя это, конечно, глупо. Аннализа представила, как Томас выходит из автобуса, а она жизнерадостным голосом объявляет:

– Привет, Томас, наконец-то ты вернулся с войны. Ты спрашиваешь, что это? А это твой огромный ребенок у меня в животе – твой подарочек с Гавайев. Появится на белый свет в феврале. Нет, сомневаюсь, что на Вайкики-Бич кто-то следит за контролем рождаемости. Кстати, как выяснилось, таблетки вовсе не предохраняют на все сто!

Томас наконец написал в сентябре, и Аннализа вздохнула спокойно. Ее живот округлился, и все Манкузо уже знали о беременности, и каждый наперебой старался заманить Аннализу домой. Девушка была благодарна, что они по-прежнему ждут ее с распростертыми объятиями, несмотря на все грехи.

Я возвращаюсь домой третьего декабря, представляешь? Мне пришлось нелегко, но я справился и теперь возвращаюсь домой.

Аннализа снова перечитала дату: третьего декабря.

На цифру «три» скатилась слезинка, расплылась и пропитала бумагу. Но несмотря на всю радость, ее до смерти пугали оставшиеся месяцы ожидания. Конечно, Томас был очень осторожен и не лез в герои. Аннализе вспомнился Майкл, который как раз отправлялся во Вьетнам после того, как долго учился на санитара.

Прости, что долго не писал. Я едва выкроил время, чтобы написать даже эту записку. Знай, я жив и здоров и готов к нашей с тобой новой жизни. Я написал своей семье и предупредил, что переезжаю в Портленд. И следующим летом, как только закончится срок моей службы, буду поступать в UMPG.

Трудно представить, как отнесется к новости о переезде в Портленд его семья – особенно Эмма и миссис Барнс, которым известно о помолвке. А если бы они знали, что она беременна, все было бы еще хуже.

Дожидаясь возвращения Томаса, Аннализа старалась сохранять спокойствие и работала столько, сколько позволяло здоровье. Она начала привыкать к своему новому положению и понимала, что, даже если будет рисовать, как и прежде, ей все равно придется притормозить карьеру на ближайшие год или два. И при этом она не только освоилась с жизнью, которая росла у нее внутри, но и стала с нетерпением ждать грядущего события.

Забравшись в кровать, она беседовала с ребенком: рассказывала обо всем на свете и о папе, который скоро вернется. Она хотела, чтобы родился мальчик, хотя не была в этом уверена. Как бы ни злили ее мужчины, боже упаси родить девочку, чтобы ей пришлось проходить через те же испытания, что выпали ей самой. Женщиной быть непросто.

Аннализа включала ребенку Элвиса, Aretha, Jackson 5 и все остальные пластинки, которые купила в магазине, с тех пор как сюда переехала. Она сказала ему, что третьего декабря, когда папа вернется с войны домой, начнется их новая жизнь. Она признавалась сыну, что никогда не любила никого больше Томаса, но обещала, что когда он родится, то она будет любить его не меньше.

С подачи Нино, во вторую пятницу сентября Аннализа поехала на игру «Спартанцев» против «Орлов». Она была уже на пятом месяце, но с виду это было почти незаметно. Легкая куртка прикрывала едва заметный бугорок. Зная, что скоро станет мамой, Аннализа хотела напоследок еще разок побыть беззаботной девчонкой.