Следуя указаниям Аннализы, Нино подъехал к «Кадиллаку» мистера Барнса и оставил желтый «Битл» там. На пассажирском сиденье остался лежать конверт с кольцом и короткой запиской:

Все кончено, Томас. Больше не беспокой меня, если я для тебя что-нибудь значу.

А что еще она могла написать? Можно было объясниться, но Аннализа не хотела рисковать ребенком. Когда она в первый раз порвала с Томасом во время прогулки возле ее дома, он с уважением отнесся к ее просьбе. Остается надеяться, что он и сейчас поведет себя достойно, когда прочитает записку. Не хватало только слушать его извинения. Все и так понятно по фотографии.

Нино бегом вернулся к «Мустангу», и Аннализа стала отъезжать от дома. В зеркале заднего обзора она увидела, как мистер Барнс выходит из парадного входа. Он будет рад узнать, что наконец-то избавился от нищей итальянской девчонки.

Вот и все, подумала Аннализа, когда большое белое здание скрылось из виду. Вот и конец эпохи Томаса, желтого «Фольксвагена» и Давенпорта. Больше она никогда сюда не вернется и никогда его не простит. А он никогда не узнает, что в феврале тысяча девятьсот семьдесят второго его ребенок появится на свет.

Они пристали к обочине, и Нино пересел за руль. Ведя машину обратно в Миллз, Нино задавал Аннализе вопросы, из которых было понятно, как он за нее волнуется. Аннализа при всем желании не могла ничего ответить. Она была полностью убита и уже ничего не понимала.

– Может, по пиву? – предложил он. – Останешься ночевать?

– Нет, – торопливо отказалась Аннализа. – Я устала. Хочу забраться в постель и никогда оттуда не вылезать.

Нино бросил на нее взгляд.

– Понятно. Что будешь делать, когда все же вылезешь? Тебе надо вернуться в Миллз. Пусть семья поможет.

Аннализа не переставала об этом думать. Так просто вернуться домой и окружить себя семьей. Но тогда она проиграет. Станет еще одной женщиной с высокими устремлениями, которая спасовала перед ударами судьбы.

– Не знаю, – призналась она. – Все шло прекрасно, а теперь все… конец. Я думала, что Томас поможет растить ребенка. Что мы будем вместе. Одной семьей. Как я справлюсь одна? Какую жизнь я смогу обеспечить малышу?

– Ты справишься, я тебя знаю, – попытался приободрить ее кузен.

Аннализа бездумно уставилась в окно на мелькающие мимо деревья.

– Я снова вернулась к началу. Может, из меня и не получится хорошая мать… Вот в чем вопрос. Вдруг я все испорчу? Я и так натворила много дел.

– Не думай о себе плохо, – посоветовал Нино. – Из тебя выйдет отличная мамочка. Только посмотри на наших суетливых тетушек без царя в голове. Раз они смогли, то ты тем более сможешь.

– Сильно сомневаюсь. Уолт в последнее время сдал еще больше, поэтому я вкалываю как лошадь. Моих сбережений не хватит на детский сад. Девчонки вроде меня не могут растить ребенка без помощи семьи, но при мысли о том, чтобы вернуться в Миллз, я… – Аннализа вздохнула. – Я чувствую себя неудачницей.

– Да какая из тебя неудачница? Вот еще придумала!

Водитель из Нино был аховый. Он петлял по дороге словно пьяный, уделяя больше внимания их разговору, чем безопасности.

Аннализа перевела на него взгляд.

– Но так и есть, и все мои планы тоже рушатся. Знаю, звучит ужасно… однако, возможно, пора подумать об усыновлении. Так будет лучше для меня и для ребенка.

Эти слова прозвучали как предательство по отношению к малышу, которого она носила. Аннализе было тошно от одной мысли, она уже заранее представляла, как осудят ее Бог и Nonna. Но это ее решение, и сейчас Аннализе казалось, что другого выхода нет. Она отдаст ребенка семье, в ней достойно его воспитают и обеспечат сыну или дочери Аннализы такую жизнь, которую она сама надеялась подарить.

Густые леса Мэна не предлагали ни ответа, ни утешения. Может, ее дом больше не здесь? Аннализа не ощущала себя жительницей Мэна. Она чувствовала себя здесь чужой. Когда на горизонте появился дым фабрики, ей показалось, что их машину посетил призрак ее отца.

– Беременность твоя – тебе и решать, – сказал Уолт одним морозным вечером в середине декабря. – Но если захочешь оставить ребенка, то я помогу.

Город сиял рождественскими огнями, но впервые в жизни у Аннализы не было праздничного настроения.

Аннализа ненавидела зависеть от других, но Уолт не отступался.

– У вас и без меня забот хватает, Уолт. Видит Бог, вам надо уделять больше внимания своему здоровью.

Уолт серьезно посмотрел на девушку.

– Ты не доставляешь мне никаких хлопот – наоборот. Я просто прошу слушать только свое сердце. Не мое дело вмешиваться в твой спор с бабушкой, и у Элены, конечно же, есть своя голова на плечах. Какая разница, что я думаю.

Nonna приняла новость об измене Томаса без малейшего удивления. Видимо, она уже столько повидала в жизни, что ее трудно было поразить. Когда Аннализа рассказала, бабушка хлопнула в ладоши:

– Раз так – возвращайся домой. Будем растить ребенка вместе.

– Ты предлагаешь сдаться?