От хозяйской спальни захватывало дух. Там стояла кровать с четырьмя столбиками, чудесный антикварный комод и в пару к нему – туалетный столик. В туалетной комнате находилась ванна на львиных лапах. Можно наслаждаться купанием, любуясь волнами за окном, если только Nonna не захочет эту комнату. Тогда Аннализа охотно уступит ее бабушке, а сама возьмет ту, что дальше по коридору.

– Как у вас со школами? – спросила она, заглянув в обширную гардеробную с множеством пустых вешалок.

Глен махнул рукой.

– Отличные школы и прекрасные учителя. Селия сможет ездить на автобусе. Здесь совершенно безопасно.

Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, подумала Аннализа. И тут раздался громкий свист.

– Это еще что такое? – спросила она, бросив быстрый взгляд на Селию и бабушку, которые тоже навострили уши.

– О, наверное, пора обедать, – ответил Глен, сверившись с «Ролексом». – Это свисток с пожарной станции. Он всегда свистит в полдень и в девять вечера.

– Вы не шутите?

Аннализа вспомнила полуденный и полуночный звон в магазине Уолта.

– По этому свистку запросто можно отличить местных от туристов, – пошутил Глен. – Туристы с непривычки в полдень подпрыгивают.

У Аннализы выступили слезы на глазах.

– Это ведь не случайно?.. – обернулась она к бабушке.

Может, Уолт передает им привет с небес? Может, он влюбился в Бар-Харбор именно потому, что Грейстоун так же привязан ко времени, как и его магазин в Портленде?

По рукам Аннализы пробежал холодок. Она подошла к бабушке и обняла ее за плечи.

– Мы переезжаем – все трое. Отказы не принимаются.

Через три месяца после переезда в Грейстоун малышка Селия превратилась в настоящую хулиганку – крошечную копию Аннализы, которой тоже никогда не сиделось на месте. По части истерик она могла дать фору и самой Аннализе, и своей бабушке. Аннализа считала, что таким образом Бог наказывает ее за то, что она когда-то была таким трудным подростком.

Покончив с войной, Соединенные Штаты теперь стремились к процветанию – даже несмотря на Уотергейтский скандал. Если бы только всеобщее благоденствие коснулось и Элвиса… К огромному огорчению Аннализы, ее любимый певец не заботился о здоровье и быстро угасал, набирая лишний вес и больше не находя себя в музыке. Как бы она хотела поговорить с ним и рассказать о своем собственном пути, убедить, что впереди всегда есть свет, к которому можно стремиться.

Аннализа, Селия и Nonna переехали в Грейстоун в конце мая, всего через две недели после того, как побывали здесь впервые. Глен преследовал Аннализу большую часть лета, пока ей не удалось его убедить, что им лучше оставаться друзьями. Нельзя сказать, что она по-прежнему бежала от любви – просто он был не тот, кто ей нужен. Теперь, когда она знала, что такое настоящая любовь, остальное ее уже не устраивало. Быть может, однажды… а пока Аннализа рисовала больше, чем за всю свою жизнь, и открыла в центре города галерею, о которой уже поговаривали в сообществе художников.

Она доказала, что способна организовывать выставки не хуже, чем писать картины. Ее любимой сферой оказались творения художников, полные страсти. Никаких особых правил Аннализа не обозначала, но художники, с которыми она работала, не рисовали лобстеров и маяки. Во все картины ее галереи – и абстрактный экспрессионизм, и поп-арт, и портреты – было вложено столько чувства, что ни один серьезный покупатель еще не ушел от нее с сухими глазами.

В постоянном поиске новых художников Аннализа объездила всю Новую Англию, черпая подсказки из слухов, которые ходили в кругу ее коллег. Встреченные ею талантливые новички теперь смотрели на нее так же, как когда-то смотрела сама Аннализа на Джеки Бертон. В их глазах сквозили восхищение и уважение, и это помогало Аннализе двигаться вперед.

Летние поездки давали ей передышку от материнских обязанностей. Больше всего Аннализа любила бывать в Портленде – этот город всегда напоминал о проделанном пути. Как-то раз в августе у нее выдались два особенно удачных дня – «Плимут» был доверху набит новыми приобретениями, и по пути домой она остановилась возле фермерского рынка – осмотреть новые стенды художников, а заодно наведаться к Илаю за коричной булочкой.

Настроение у Аннализы было на редкость бодрое, и в последнее время она все чаще задумывалась о том, чтобы начать с кем-то встречаться. Портленд всегда напоминал ей о той смелой девушке, которая покинула Миллз, чтобы начать жизнь с чистого листа. Сейчас Аннализе не хватало лишь романтических отношений, и на то, чтобы это принять, ей понадобилось много времени.