Водитель сзади ударил по тормозам и стал сигналить. Приятные воспоминания девушки сменились бешенством. От любви одно расстройство! Разъяренная Аннализа решила остановить машину, чтобы собраться с мыслями. А идиот с сигналкой пусть катится к черту!

Она сильно уперлась в неправильную педаль и врезалась задом в красивый голубой автомобиль. Аннализа чуть не оглохла от удара кузова о кузов; затылок стукнулся о спинку сиденья.

– Нет, нет, нет, – забормотала она, нажимая на газ и отъезжая от машины. Остановив «Битл» посреди дороги, она вылезла наружу.

Сигналивший ублюдок только по-дурацки помотал головой и без зазрения совести умчался прочь. Не удержавшись, Аннализа сделала ему вдогонку оскорбительный жест и разразилась итальянскими ругательствами, которые сделали бы честь ее бабушке.

Не обращая внимания на проезжающие мимо машины, она стала изучать последствия аварии. На небесно-голубом капоте красивого автомобиля серебряными буквами было написано «Плимут». «Плимут» отделался только длинной царапиной, но «Битлу» Томаса повезло гораздо меньше: справа от разбитой задней фары была огромная вмятина.

Аннализа почти не разбиралась в машинах и тем более не представляла, как их ремонтировать. Но, собирая мысли в кучу, она прежде всего подумала, что эта авария – знак того, что она все испортила. Ей не место в Портленде – особенно после того, как она предала Томаса. А следующая мысль была о том, что ей придется выложить немаленькую сумму. Плакали ее сбережения.

Она окинула взглядом улицу, разыскивая дом, ради которого приехала. Аннализу подмывало залезть обратно в машину и вернуться домой. Неужели она думала, что восемнадцатилетняя девчонка из Миллза сможет чего-нибудь добиться? Это же просто смешно. Может, авария – просто знак свыше, указывающий ей на ее место? И вообще, чем она думала, когда брала машину Томаса? Ну что за идиотка.

Бросив взгляд на наручные часы, Аннализа решила все-таки встретиться со своим возможным арендодателем. Но первым делом надо разобраться, как быть с ремонтом. Учитывая, что на «Плимуте» только царапина, лучше не связываться с полицией и страховкой. Аннализа нырнула на водительское место и припарковалась. Оказалось, что она чувствует себя гораздо спокойнее, когда авария уже позади. Девушка быстро набросала записку, указав бабушкин номер телефона, и прикрепила ее на лобовое стекло «Плимута». Она поморщилась, представив, что скажет на это Nonna, но куда теперь деваться?

Пытаясь выкинуть произошедшее из головы, она зашагала по Конгресс-стрит, читая таблички с номерами домов, пока не нашла нужный адрес. На маленьком коричневом тенте над огромной витриной с красивыми часами значилось: «Мастерская Уолта Бурзински. Ремонт настенных и ручных часов». Кирпичный трехэтажный дом выглядел неуместно, словно памятник прошлых веков – вокруг него возвышались более современные здания. Аннализа подняла глаза выше тента, разглядывая маленькие балкончики на втором и третьем этажах. Две квартиры на этаж. Неужели ей достанется одна из этих квартир?

Аннализа толкнула застекленную дверь; сверху отозвался колокольчик. Никогда она не видела столько часов, собранных в одном месте. Ими были увешаны все стены и заставлен почти весь пол. Они тикали и стучали на разные лады – со всех сторон мерно звучал волшебный оркестр, заглушая огорчение из-за разбитой машины Томаса. Разглядывая часы, Аннализа почувствовала знакомый запах мыла, которым пользовался ее дедушка и она сама, когда мыла пол.

– Уже иду, – послышался хриплый и, как видно, чем-то недовольный мужской голос. – Надеюсь, вы ничего не продаете – у меня нет на это времени.

Ориентируясь на звук, Аннализа протиснулась между двумя старинными напольными часами и миновала стеклянную витрину, сверкающую золотом и серебром. Хотя стекло было отполировано, девушка чуть не чихнула, вдохнув застоявшуюся пыль магазина.

За стеклянным прилавком с антикварным кассовым аппаратом обнаружился старичок примерно лет семидесяти. Он стоял к Аннализе боком, согнувшись над рабочим столом и ковыряясь при свете лампы во внутренностях будильника. За его спиной на пробковой доске с крючками висели часы и ключи, помеченные белыми этикетками. Поверхность рабочего стола была усыпана крошечными отвертками, чем-то вроде масленок и множеством других, незнакомых Аннализе инструментов.

Старичок носил заношенную кофту поверх грязной белой рубашки и галстук. У него был большой нос и уши, на голове блестела лысина с остатками всклокоченных седых волос. Густые седые брови тоже торчали во все стороны. На носу у старика сидели круглые очки с увеличительным стеклом, прикрепленным к правой линзе.

– Я не собираюсь ничего покупать, – проворчал он, не поднимая глаз от будильника. Длинные узловатые пальцы часовщика немного дрожали за работой.

– Это вы мистер Бузински? – встав перед кассой, спросила Аннализа.

Часовщик покосился на гостью краем глаза и вернулся к работе.

– Либо ты пришла мне что-то продать, либо ты и есть Аннализа.