— Съемку начинаем на счет три. Раз… два… три. Здравствуйте. Меня зовут Леонард Тальпаллис, я возглавляю ведомство «Оплот», наша задача — борьба с коррупцией и защита тех, чьи гражданские права грубо нарушаются инстанциями, призванными вас оберегать. Сегодня третий день нашей работы. Что я хочу сказать? Настали темные времена, времена беззаконья, нет Белого Судьи, чтоб остановить зарвавшееся ворье. А раз нет Судьи, мы сами станем судьями, поможем тем, кто думает, что остался без защиты, и последний его шаг — вниз со стены ступени. Смотрите все, то, что вы увидите — только начало. — Делаю грозное лицо и повышаю голос на тон. — Смотрите, потерявшее страх жулье. Я обещал зачистить Братство Топора, и начал это делать. Обещал отдать под суд коррумпированных чиновников, не сомневайтесь, скоро придет их черед. Нам поступили жалобы на произвол властей, заявок около сотни. Пока у нас нет ресурса, чтобы обработать их все, и я выбрал те, где нарушения очевидны. Вы, те, кто поверил в меня, будете участвовать в восстановлении правосудия вместе со мной, — я хлопаю в ладоши и направляюсь к выходу под прицелом камер. — Приступим.

Журналисты бросаются ко мне, окружают, я вывожу письмо-жалобу, скачанную на коммуникатор, бросаю в общий доступ, жду, пока они его скачают.

— Вот наше первое дело. Приступаем!

Подхожу к стене и по внутренней связи объявляю:

— Боевая звезда один и два — готовность на старт.

Мобили уже ждут нас, и, распугивая мирных бет, мы отправляемся на старт-площадку: я, Надана с амазонками, Тейн с земляками, все одеты в черные защитные костюмы. Третий мобиль выделен для журналистов, разместят их в третьей «осе», для солидности мы будем использовать шесть флаеров при том, что обойтись можно и тремя.

* * *

На место прибываем пятнадцать минут двенадцатого. Восемь новеньких домов-коробочек смотрятся светлее старых. Вокруг выделенного под снос района бродят рабочие, полицейские и люди заказчика, бульдозер уже снес забор и нацелился на дом, откуда двое мужчин вытаскивают извивающуюся женщину.

— Журналисты — снимаем! — командую я, глядя на изображение с камер.

Женщина изворачивается, кусает за руку мужчину, обхватившего ее за грудь. Он выпускает жертву, но второй представитель власти встречает ее кулаком в живот. Хозяйка дома падает. На пороге появляется мужчина, волокущий за руки мальчишку, за ним показывается второй с мальчиком постарше. Увидев, что его мать бьют, подросток лупит сопровождающего в пах, вырывается и бежит на помощь матери.

Зафиксировано противоправное деяние!

Есть! Как в старые добрые времена! Вот она, родная прокачка!

Двое взрослых налетают на подростка, охаживают ногами. Пока они его не покалечили, объявляю в громкоговоритель:

— Внимание! Всем немедленно очистить частные домовладения! Говорит Леонард Тальпаллис, четвертый уровень, ведомство «Оплот».

Время будто нажимают на паузу: избивающие подростка мужчины замирают, запрокинув головы. Получивший по яйцам пытается выпрямиться. Бульдозер глушит мотор, все люди на площади, в том числе полицейские, застывают.

На положительных персонажей замедление не действует: мальчишки бросаются к матери, помогают ей подняться, у старшего рассечена бровь, и кровь заливает лицо. Говорю для полицейских:

— Уровень доступа — четыре ноль-ноль. Немедленно прекратить противоправное деяние. — По внутренней связи объявляю: — Снижаемся. Сперва журналисты, потом боевики. Я последний.

Со злым удовлетворением наблюдаю, как тухнут хозяева жизни, как мечется усатый заказчик от одного полицейского к другому, бросая испуганные взгляды на флаер. Исчезает в мобиле, а вылезает со стопкой документов.

Никто не решается сдвинуться с места. Мариам и еще одна журналистка бросается к хозяйке дома, остальные снимают, как снижаются флаеры, и оттуда высыпают люди в черном. Капитан полиции, руководящий операцией, устремляется навстречу группе Наданы, но без энтузиазма, она кивает на мой флаер, который еще в воздухе.

Осталось предотвратить преступлений: 243.

Выхожу я без шлема, чтоб меня узнавали, навстречу плетутся заказчик и капитан: головы вжаты в плечи, спины ссутулены — покорность и раболепие, позы животных, признающих главенство более сильного конкурента.

Останавливаются в полутора метрах от меня, молчат. Чтоб не затягивать, сканирую обоих и обращаюсь к заказчику, отметив длинный список правонарушений в виде подкупа, шантажа, мошенничества, доведения до самоубийства. Полицейский более-менее чист, очевидно, он просто выполняет приказ.

— Максимус Нерон, ваши действия признаются противоправными, все решения судей признаются недействительными, дела будут направлены на перерассмотрение, судьи, вынесшие неправомочное решение — смещены с занимаемых должностей. Нужно ли объяснять почему?

— Но высшая инстанция…

Повышаю голос на полтона:

— Ты собрался выбросить на улицу людей, законно приобретших имущество. Тебе озвучить сумму, которую ты заплатил судьям, чтобы они вынесли нужное тебе решение?

— Но правоустанавливающие документы…

Молча шагаю к нему, вырываю из рук бумаги, разрываю их и бросаю на асфальт.

— На моей стороне власть, имеющихся полномочий достаточно, чтоб оборвать твою жизнь, но я буду действовать по закону.

Наверное, это осталось с прошлой голодной жизни, но мне доставляет удовольствие видеть, как облетает уверенность с тех, кто еще вчера считал себя хозяевами жизни, ногой открывал двери в кабинеты, унижал подчиненных. Еще вчера ему достаточно было щелкнуть пальцем, и кто-то был низвергнут, а кто-то — превознесен. Теперь низвергнут он сам и извивается, как червь на крючке.