— Точно сдурел, они ж тебя…

— Там никого нет. На стенах — муляжи. В крепости три человека, так что идем ее брать.

Лекс скрещивает руки на груди.

— С чего ты взял, что их трое?

Объясняю больше для оживившегося дрона:

— Мы были там вчера и слышали три голоса. Все, отставить вопросы! Идем на штурм. Эристан, дай мне кошку. — Он протягивает веревку с крючьями. — План такой, я проникаю в крепость и открываю ворота, вместе вяжем спящих…

— Тупо, — пожимает плечами Эристан, — зачем рисковать, если можно им перерезать глотки?

— Во-первых, мои приказы не обсуждаются, — смотрю на него до тех пор, пока он не отводит взгляд. — Во-вторых, чтобы не возникали вопросы впредь, это не моя тактика. Нам нужны союзники, а не волки за спиной. Ну и в-третьих, я постараюсь сделать все возможное, чтобы сохранить как можно больше жизней. Конечно, без ущерба для команды. Все.

Сбегаем с холма. Команда исследует пространство перед воротами, не находит ловушек и занимает позиции, я оббегаю крепость, закидываю кошку за стену в самой дальней точке от места, где спят защитники. Зацепиться удается со второго раза. Дергаю веревку — проверяю на прочность, и карабкаюсь наверх, становлюсь в желоб между возвышениями, бегу к железной лестнице, чтобы спуститься, наматывая на руку веревку с крючьями, по ступеням сбегаю во двор, где друг напротив друга стоят два пластиковых модульных здания, торопливо шагаю через двор между домами к воротам, и тут дверь распахивается — я рыбкой ныряю вперед, перекатываюсь, уходя из зоны обстрела арбалетчика, кричу, чтобы его дезориентировать:

— Заходи с тыла!

А сам бросаюсь к воротам, вырываю огромную щеколду… и вижу замок, от которого нет ключа. Озвучиваю увиденное своим, слушаю ругательства Наданы, отбегаю от ворот и прижимаюсь к торцу здания, разматываю кошку и бросаю за стену, чтобы по ней взобрались остальные.

На поле зрения накладывается схема передвижения защитника крепости. Он носится по зданию в одиночестве, его союзники почему-то до сих пор валяются. Только один поднимается, занимает позицию у окна и стоит там неподвижно.

— Нас много, мы хорошо вооружены, — кричу я. — Тебе не отбиться, сдавайся.

На стене застывает Надана с ружьем, пропускает к лестнице Лекса и Эристана.

— Один у крайнего окна справа, арбалетчик в движении, — ориентирую своих и продолжаю вести переговоры, обращаясь к защитникам: — Обещаю сохранить вам жизнь.

— В жопу себе свое обещание засунь, — огрызается защитник с легким акцентом. — На хрен вам еще один рот, если вас много?

— Мы объединимся группами. Вы останетесь в крепости. Вряд ли вам предложат что-то аналогичное. Я видел группу, где более десяти человек, нас четверо, вас трое. Так будет больше шансов.

Программа показывает, что мужчина раздумывает, уже не мечется лихорадочно

— Поверь, нам проще тебя прикончить, чем распинаться и рисковать. И заметь, я не пытался убить вас спящими, хотя знал, где вы.

— У меня нет гарантии, что ты не трындишь.

— Если рассуждать здраво, я тебя обману, и ты умрешь. Если не собираюсь обманывать, то ты умрешь, обороняясь. Ты ничего не теряешь.

— Сдохнем, как мужики, — хрипит напарник у окна.

Знать бы, какое у него оружие, выбрал бы тактику и постарался его обезвредить. Постояв немного, арбалетчик снова суетится, мечется от окна к окну, комментирую его маршруты для своих, наблюдая, как его движения становятся все более нервными.

— У меня датчик движения, — вру я, пригибаясь, иду под окнами, киваю Надане, жмущейся к торцу, забираю у нее веревку с кошкой.

— Давайте уже его завалим, да и все, — предлагает Эристан. — Чего с ним нянькаться?

Становлюсь под окном напротив арбалетчика, поднимаю увесистый валун и скребу по стене — противник сразу же к ней прижимается. Я жду, он ждет. Уверенный, что его не видно за черными стеклами, он поворачивается, чтобы выглянуть, и я бросаю камень в окно так, чтобы вывести мужика из строя, но не пришибить.

Доносится крик. Есть! Бросаюсь в оконный проем, сбиваю с ног защитника, закрывшего руками окровавленное лицо, вырываю у него арбалет, бью в солнышко, беру горло в захват. Противник огромен, на голову выше меня, и приходится сложно. Но на помощь прибегает Эристан, целится в него из лука, противник расслабляет бычью шею, обмякает.

— Ну и стоило морду резать осколками? — говорю я и кладу тело здоровенного длинноволосого карталонца[1] на пол. Он не вырубился, и глотает воздух разинутым ртом.

Надана приводит его напарника, высокого очень смуглого, гармонично раскачанного парня с животом, замотанным окровавленными тряпками, в руке у нее трофейный тесак.

— Третий не встает, — отчитывается Лекс, переступая порог. — Совсем плох.

Надана укладывает раненого рядом с карталонцем (Вэра Котори, 38 лет, следопыт), Сажусь на корточки рядом с пленником.

— Как думаешь, почему ты еще живой?