Я сидела с ними молча, пока Джин решал, готов ли он поделиться слишком личным.

Джин поднял на меня глаза. Ему нужно было найти хоть какую-то поддержку в моем лице. Я улыбнулась и кивнула, давая понять, что готова принять все, чем он хотел бы поделиться.

– Мне было тринадцать, когда я впервые услышал, как мама пригрозила покончить с собой. Она действительно была недовольна своей жизнью и отношениями, сложившимися с моим отцом. Когда я стал подростком, она вдруг начала делиться со мной вещами, которые я считал неуместными. Наверное, она думала, что раз я уже не ребенок, то можно сваливать на меня все это, думая, что справлюсь.

Он замолчал и несколько минут собирался с мыслями.

– Так что, да, она часто угрожала покончить с собой. Каждые несколько недель. И это были не просто слова, произнесенные в сердцах. Когда она была расстроенна, то делилась этим со мной и прощалась. И тогда мне приходилось плакать, визжать, умолять и оставаться с ней, чтобы убедиться: она ничего не сделает. И она ни разу даже не пыталась. Но постоянно угрожала долгие годы.

Мияко крепче сжала руку Джина. Он опустил голову и заплакал.

– Тебе было очень страшно, Джин. Просто очень страшно. Постоянно боялся за жизнь матери. Тяжело быть ее «спасателем» каждый раз.

Он кивнул.

Дом не был для Джина безопасным местом. Это была среда, которая заставляла его брать на себя неподобающую роль эмоционального опекуна матери. Он должен был постоянно находиться в состоянии повышенной готовности. Быть доступным всякий раз, когда она в нем нуждалась. Если вы когда-нибудь были свидетелем того, как кто-то, кого вы любите, живет с огромной болью, вы знаете, как ужасно наблюдать это. Джин очень любил свою маму и хотел, чтобы с ней все было в порядке. Но это была та роль, в которой он никогда не должен был оказаться. Ребенок постоянно жил в страхе. Никто не знал, что это происходит, а он был слишком напуган и смущен, чтобы поделиться этим с кем-либо еще.

Какое-то время мы сидели молча. Затем признали и свидетельствовали болезненные чувства, которые вскрылись в этой комнате, и наметили то, что понадобится Джину, когда они покинут сессию. Джин только что назвал свою рану безопасности. Он начинал понимать, что не чувствовал себя безопасно в собственном доме. Он не мог доверить своему отцу вмешаться и взять на себя какую-то долю ответственности. Он не доверял своей матери в том, что она может получить необходимую помощь и поддержку где-то еще. Неоднократные угрозы породили в Джине глубокий страх, что его мать причинит себе вред и на него ляжет личная ответственность за то, что не смог остановить ее. Пережитое Джином – разновидность жестокого обращения. Но парень никогда полностью не осознавал этого. Именно здесь и скрывалась причина того, почему он так откладывал свадьбу с Мияко.

Мияко и мама Джина были разными, но у них было кое-что общее. Джин боялся, что ему придется стать единственной эмоциональной поддержкой в жизни Мияко точно так же, как это было с мамой. Он переживал, что Мияко не получала иной помощи и поддержки, в которых нуждалась, чтобы пережить это трудное время. Такая ситуация была ему слишком хорошо знакома.

Когда обстановка в вашем доме требует, чтобы вы постоянно были начеку ради себя или ради другого, почти невозможно чувствовать себя в безопасности. Вам будет трудно испытывать легкость, покой, радость или удовольствие. Вместо этого вы находитесь либо в режиме ожидания, либо в режиме защиты. Ни то ни другое не позволяет вам отдохнуть, восстановиться, расслабиться или почувствовать себя свободным. Вы всегда находитесь в состоянии повышенной готовности, ожидая следующей угрозы. Сигналом тревоги может послужить открытая банка пива или уход вашей мамы на ночную смену, когда вы остаетесь дома наедине с жестоким отчимом. Сигналом могут послужить крики, которые вы услышали внизу. Или очень характерное поднятие бровей на лице отца. Какой триггер превращал ваш дом из безопасного в опасный?

Дом должен быть местом, где вы можете отдохнуть. Местом, где вы можете снять броню, перегруппироваться и восстановиться. Но для очень многих дом – это не место отдыха. К сожалению, для большинства детей или взрослых с ранами безопасности дом – пространство, где они чувствовали или чувствуют себя напуганными и одино- кими.

ЗАМКНУТОСТЬ

Угрозы, гнев, необоснованные обвинения, резкие комментарии и вызывающие тревогу переживания – это то, что делает домашнюю обстановку для многих детей угрожающей и некомфортной.

Возможно, кто-то из родителей постоянно отпускал замечания по поводу вашей внешности, заставлял чувствовать себя настолько некомфортно, что вы начали носить мешковатую одежду, закрывающую все тело. Возможно, ваши родители постоянно ссорились, и эти крики и шум отнюдь не способствовали вашему чувству безопасности. Или, может быть, это было постоянное состояние паники матери или отца, заставлявшее вас чувствовать, что вот-вот произойдет нечто ужасное.