– Он сказал, что устал после долгого рабочего дня и у него не было времени заезжать в продуктовый магазин после того, как уже купил в кафе еду навынос, – пожаловалась она мне. – Какой эгоист! Сколько времени ему бы для этого потребовалось? Максимум двадцать минут?

Она снова распалялась, пересказывая мне эту историю.

Парень Вероники не мог понять, что скрывалось за этой просьбой и почему его отказ совершить вторую поездку после долгого рабочего дня вызвал такой шум. Он счел ее просьбу чрезмерной и, вероятно, подумал про себя: «Почему ты просишь меня сделать что-то еще, когда знаешь, что я действительно устал? К тому же не случится ничего страшного, если завтрак будет другим». Он установил границу, вызвав цепную реакцию, которая в конечном итоге привела к эскалации. Результат: рана достоинства Вероники мгновенно активировалась, вызвав ее защитную реакцию. Девушка стала реактивной и агрессивной, затеяв ссору «на ровном месте».

Это, казалось бы, безобидное событие (отказ парня купить сливки для кофе), испортило многое. Вероника начала отпускать критические замечания в адрес парня не только по поводу этого события, но и по поводу его характера и личности. Но, как мы все знаем, такая критика – не шутка. Именно она может разорвать отношения. Неудивительно, что многие встают в защитную позу, когда их постоянно критикуют. Чем больше вы критикуете другого человека, тем больше он закрывается, защищается или критикует вас в ответ.

Вероника и ее парень застряли в цикле «критика – защита», который лишь обострил ситуацию. Она проехалась с критикой по чертам его личности, и он принял защитную позицию. Потом они менялись местами. Это продолжалось несколько часов и ни к чему не привело. С вами такое случалось? Это изматывает умственно, эмоционально и физически, расширяя пропасть между вами и вашим партнером. После такого вы можете даже забыть все хорошее.

Я понимала, почему Вероника беспокоилась о будущем их отношений. Она и ее партнер часто попадали в подобный цикл. Конфликт измотал ее. Кроме того, – о чем Вероника даже не догадывалась, – он постоянно бередил ее рану самоценности. Но дело вот в чем. Мы не сможем залечить свои раны, пока не узнаем, что они активировались.

Я остановила Веронику и спросила, может ли она определить, какая рана была активирована до начала конфликта. Вероника задолго до этого нашла свою рану самоценности, так что поняла меня.

– Я знаю, что это самоценность, но что заставило меня засомневаться в моей значимости для него? – спросила она.

– Ну а что вы почувствовали, когда он отказался заезжать в магазин?

– Очевидно, что мне это не понравилось. Но к чему вы клоните?

– Зависит ли ваше ощущение собственной ценности от того, что другие делают для вас? – спросила я. – Вы определяете свою ценность, основываясь на том, насколько хочет или не хочет другой человек что-то делать для вас? Если бы вы не давили и не проверяли его, то чувствовали бы себя ценной для него?

Я просто излагала свою точку зрения. Вероника увидела, что, когда парень сказал «нет», ее чувство самоценности услышало в этом: «Не сделаю, потому что ты недостаточно значима для меня». Чтобы не оказаться уязвимой, она сразу перешла в режим атаки, миновав стадию, когда ей нужно было бы увидеть, услышать и понять саму себя. Она сразу же попыталась заставить его извиниться, признать, что он был неправ. Это была ее попытка быть увиденной, услышанной и понятой, но она с треском провалилась.

Критиканство не приближает вас к тому, чего вы хотите. Оно отдаляет от этого. Критиканство ни в малейшей степени не побуждает других видеть, слышать и понимать вас. Оно, напротив, побуждает их защищаться и отказываться от настоящей близости с вами. Конфликт перерастает не в связь, а в разъединение.

Когда вы в последний раз были настроены критически? Какая рана активировалась и заставила вас критиковать? Что вы пытались донести в форме критики?

Когда вас в последний раз критиковали? Можете ли вы сказать, какая рана при этом активировалась? Как вы отреагировали на эту критику? Что вы пытались донести? Возможно, у вас это плохо получилось?

ПЕРЕСТАНЬ ОБОРОНЯТЬСЯ

– Я знала, что не надо было ехать домой на каникулы.

Это была наша первая встреча в начале нового года. Элли – молодая женщина, чья мать обвинила ее во флирте с отцом, когда она была подростком.

Элли почти полгода пыталась решить, поедет ли она на несколько дней в дом своих родителей, чтобы отпраздновать Рождество всей семьей. Прошло десять лет с момента того странного эпизода. После него мама долго проходила психотерапию и теперь была совсем другой женщиной по сравнению с той, которую девушка знала. Поскольку Элли работала над проблемой открытости, она подумывала о том, чтобы вернуться в родительский дом и поделиться с мамой тем, каким для нее был тот детский опыт. Она никогда раньше не говорила с ней об этом.

Элли понимала риск. Мы подготовились к разговору, обсудив ожидания, страхи, неуверенность и наихудшие сценарии, но девушка чувствовала себя готовой.

– Что случилось? – спросила я.