– Вот так всегда, – сказала Тора. – Когда разговор становится слишком напряженным, он просто прекращает его и уходит в себя. Это сводит с ума. Мы ругались прошлой ночью, а потом он просто встал и вышел из квартиры. Ничего не сказал. Просто ушел. Отключил телефон и не возвращался несколько часов. Вернулся, когда я уже спала. Это возмутительно.

Марк просто воздвигал стену между собой и Торой. Это стратегия самоустранения, которая срабатывает, когда человек хочет избежать конфликта. В ход идет все, чтобы воздвигнутая стена была как можно выше и прочнее, тем самым создавая надежную дистанцию от другого. Это делается как форма защиты. Но другого человека она зачастую провоцирует и может лишь обострить конфликт.

Тора не могла дозвониться до Марка. Она не знала, где тот находится. Он не знал, когда вернется. Тора оставалась в неведении, она страдала, что важный для нее разговор остался незаконченным.

– О чем вы говорили? – спросила я.

– Деньги. Я говорила о том, что мы много тратим в последнее время, и я считаю, что нужно почаще экономить. Это даже не было ссорой. Я только начала разговор, но Марк тут же прервал его. Он не хотел говорить об этом. Я стала настаивать, потому что нужно было найти какое-то общее решение, но он не отвечал. Меня раздражало, что Марк просто продолжал смотреть в смартфон, пока я пыталась поговорить, а потом встал и ушел.

Марк отреагировал незамедлительно:

– Я устал от того, что Тора постоянно критикует меня, когда я делаю что-то «не по ее стандартам». Сейчас вот «не экономлю». Это бесконечно. Мне не интересен этот разговор, так что да, я ушел, потому что это был единственный способ прекратить его.

В тот момент, когда Тора начала критиковать Марка, у него активировалась рана самоценности. Просьбы или замечания очень легко могут быть интерпретированы неверно. Тора ясно сказала, что расходы нужно сократить им, но Марк услышал, что это необходимо сделать именно ему. Он услышал, что снова делает что-то не так. Он услышал, что недостаточно хороший партнер. Это активировало его детскую рану самоценности.

То, что Марк слышал от Торы, – это постоянное указание на его несовершенство. Все это означало, что со временем любовь, связь и признание будут утрачены. Выработанный Марком способ защиты себя заключался в том, чтобы «отключаться». Для него это было своего рода безопасным убежищем. Но стена, возводимая Марком, лишь портила отношения.

Партнеры смогли увидеть, как активировалась рана Марка. Марк увидел, что Тора, обсуждая тему денег, руководствовалась благими намерениями. Эмоциональная реактивность парня заставила его возводить «каменную стену» вместо того, чтобы признаться в активации раны самому себе и Торе. Это вовсе не означает, что Марк не может на время прервать разговор и сделать что-то, что успокоило бы его. Это просто означает, что он осознает происходящее и сообщает об этом девушке – сообщает, что нужно сделать, чтобы справиться с собой и «перегруппироваться».

– Если бы вы знали, что у вас активировалась рана, что бы вы сказали вместо этого? – спросила я Марка.

– Думаю, я мог бы сказать Торе, что я воспринимаю это как критику в свой адрес. Что это ощущается как еще одна вещь, с которой я не справляюсь в ее глазах, и что это заставляет меня чувствовать себя недостойным ее любви.

Это было началом эмоциональной осознанности. Когда мы не боимся проявить свою уязвимость, мы соединяемся со своими эмоциями и можем работать с ними, открыться им навстречу. Когда мы формулируем свои эмоциональные потребности и обращаемся к своим ранам, как это сделал Марк (поделившись тем, что чувствует себя недостойным любви), – открывается путь вперед. Это схоже с тем, что доктор Мона Фишбейн называет «циклом уязвимости». Он помогает нам перейти от реактивности к ре- флексии.

Когда вы в последний раз полностью закрывались и замыкались в себе? Можете ли вы предположить, какая рана активировалась у вас, подтолкнув вас к этой неконструктивной стратегии? Что вы пытались донести, применив эту стратегию?

Когда вы в последний раз были тем человеком, от которого отгородились стеной? Какая ваша рана активировалась при этом? Как вы отреагировали на это? Конечно, бывает, что человек выстраивает стену от другого без провоцирующего повода. Но бывает и так, что поведение партнера воспринималось как провокация. Можете ли вы вспомнить подобное? Играли ли вы такую роль? Что вы пытались донести при этом. Возможно, у вас это не очень хорошо получи- лось?

Я помню, как однажды, давным-давно, доктор Джон Готтман сказал: «За каждой жалобой скрывается глубокая личная тоска». Мы критикуем и жалуемся на наших партнеров, членов нашей семьи, даже на наших друзей, когда та или иная наша эмоциональная потребность не удовлетворяется. Вместо того чтобы узнать эту эмоциональную потребность, признать ее и работать с ней, мы «закрываем глаза», становимся реактивными и взваливаем вину за это на другого человека.