Вернулась она в белом шелковом халате, со стаканом, где была жидкость, похожая на шампанское, протянула его мне.

— Вот, выпей. Отпустит.

— Что там?

— Приворотное зелье. Шучу. Всего лишь димеркаптопропансульфонат натрия плюс кальция пантотенат. Ну и витамины.

Я выпил, но мгновенного облегчения не почувствовал.

— Как только сможешь выговорить «димеркаптопропансульфонат» — станет легче.

Семерка села на кровать, обнажив белоснежное бедро, и добавила, проведя пальцем по простыне:

— Жаль, что ты ничего не помнишь. Если бы помнил, может, не стал бы уходить так быстро.

— Мне кажется, или читать мысли человека без его согласия неэтично? — с упреком спросил я.

— Ну, прости. Вчера читать было нечего, ты не мыслил связно. Я поняла, что ты с девушкой поссорился, и то благодаря этому. — Семерка провела по своей щеке, намекая на царапину. — Зато действовал о-очень связно…

Она мечтательно закатила глаза. Моя рука, повинуясь совету рьяного бойца, легла на ее бедро, и я убедился, что хороший секс и правда избавляет от многих недугов. И даже разоряющийся телефон не помешал.

Потом Семерка сделала мне массаж — со знанием дела, не обойдя вниманием даже стопы, и я улетел, растворился в ощущениях, забыв обо всем. А когда спустился на землю, снова повторил ночной подвиг.

Взмыленная Семерка, откидываясь на спину, прошептала:

— Александр Нерушимый награждается орденом Первой степени за заслуги перед Брайшиц Юлией! Это полный улет!

Некоторое время мы лежали молча. Тикали настенные часы, показывая полпервого дня. Понемногу возвращалось восприятие реальности, а вместе с ней — понимание, что Димидко меня распнет. Ну и хрен с ним! Горит сарай — гори и хата!

Я потянулся к телефону, глупо надеясь на сообщение от Лизы, но обнаружил два — от Димидко, которые не стал читать, и одно — от хозяина яхты: «Мне очень жаль. Деньги за паруса перевел на твой счет».

Вот так просто — «мне очень жаль». Я невольно скрипнул зубами. Посмотрел на блаженно улыбающуюся Семерку. Она ощутила мое внимание и прошептала:

— Нет-нет, ты не обязан на мне жениться, не переживай… А вообще, не хочешь рассказать о том, что у тебя случилось? Говорят, после этого отпускает.

Да, я хотел, безумно хотел избавиться от дерьма в душе, но не стал — незачем выносить сор из избы, пусть она и разрушена. И закрыл мысли.

— Спасибо за заботу, но нет.

— Мужик! — оценила Семерка и перевела тему: — Телефон убери. Поговорим о нашем, о необычном.

Я отнес трубу в кухню, все равно ожидая весточку от Лизы, рассказал про генерала Ахметзянова и что послал начальника «Динамо».

— Дважды мужик, — кивнула Семерка. — А теперь, как награда за заслуги перед Юлией Брайшиц, я научу тебя прятать мысли так, чтобы этого не заметил даже бээровец. — Она села и лукаво улыбнулась. — Просто представь белый пакет и положи туда нежелательную тему. Завяжи пакет и думай о другом. Ты все делал правильно, загоняя мысли в тень, но оттуда они все равно выглядывали, и при должном умении их можно вытащить.

— И все? — усмехнулся я.

— Ну, я знаю, что ты так умеешь, и могу их вытащить. А кто думает, что ты простой смертный, не будет пытаться…

В кухне снова зазвонил телефон, и я потопал туда. В этот раз звонил Колесо, и я решил узнать, в чем дело, обстановку разведать и понять к чему мне готовиться: к колесованию или четвертованию.

— Ты чего не отвечаешь? — выдохнул Колесо не здороваясь.

— Не в кондиции, — ответил я.

— Микроб с тобой? Тоже не в кондиции?

Я посмотрел на Юлю. Нет, это точно не Микроб.

— Нет. Я с дамой. А что случилось?

— Пропал, сучок! Ну ладно ты, с телкой посрался, но он-то чего? Дома его нет, на звонки не отвечает. Хрен знает, что думать. Димидко от злости у себя все волосы выдрал, в том числе на груди и заднице.

— Может, Микроб уснул где-то, — предположил я. — Он с женщиной уехал?

Память подсунула песни, которые Федор пел в караоке: тоска и смерть. Шевельнулось нехорошее предчувствие.

— Ну не в ментовку же обращаться! И не в морги же! Нет, не с бабой. Просто свалил в ночь, никому ничего не сказав.

— Я попытаюсь его поискать… через свои источники. Но, скорее всего, он, как и я, где-то вырубился. Он вчера пил? Не помню. Вообще все помню только урывками.

— Полбутылки водки усосал, но на ногах стоял и выглядел трезвым, — отчитался Колесо. — Ты уж постарайся, может, у тебя получится.

Я прервал связь и набрал Микроба, но его телефон был выключен.

— Юль, — позвал я из кухни. — У нас проблемы. Поможешь найти человека?

Потянувшись, Семерка пришла из ванной, вскинула белую бровь.

— Какого человека?