Я сглотнул и двинулся за патологоанатомом в конец помещения. Он остановился возле предпоследнего стола справа, и мое сердце ухнуло в пятки, прошиб холодный пот. Семерка нащупала мою руку, переплела пальцы и сжала.

А я смотрел на бледные стопы и молился: только бы не Микроб! Только бы не он!

Патологоанатом подошел к изголовью, взялся за простыню. Семерка расплела пальцы и легонько толкнула меня в спину. Я сделал два шага вперед, чтобы увидеть лицо покойника.

Казалось, воздух загустел, и преодолевать его стало чертовки трудно. Патологоанатом отодвинул простыню, и я с трудом сдержал желание отвернуться. Смерть этого парня была ужасной, кости лица деформировались, нос был размозжен.

Я помотал головой.

— Неузнаваем. Откройте, пожалуйста, все тело.

В конце концов, я много раз видел Микроба в раздевалке и не ошибусь.

Простыня соскользнула полностью…

— Не он! — радостно воскликнул я. — Федор гораздо худее и не так волосат! Да и мельче.

— Слава богу! — выдохнула Семерка.

Я обернулся к ней.

— Спасибо!

— По крайней мере он не мертв, — улыбнулась она. — Дальше сам ищи.

Мы обнялись, вышли и распрощались. Семерка уехала, а я уселся в парке напротив Диониса, кормящего вакханок виноградом, набрал Димидко, выслушал его недовольство нашим поведением и отчитался, что милицию пока тревожить не надо: среди мертвых Федора нет.

— Молодец, — процедил Сан Саныч, — а о твоем загоне мы завтра поговорим.

— Вы куда обращались, чтобы не делать одну и ту же работу?

— Ментов теребили. Сейчас по больницам звоним. Хотеева нигде не было!

А меня вдруг осенило. Если у Микроба и правда вчера случилось что-то такое, из-за чего он решил суициднуть, он в дурдоме — такие пациенты обычно содержатся там. Если их спасают, конечно.

Распрощавшись с Димидко, я собрался звонить в психдиспансер, как телефон запиликал прямо у меня в руке. На экране высветилось: «Микроб».

Ну стервец, закопаю! Я его уже похоронить успел и оплакать, а он, наверное, дрых промеж буферов какой-то дамы. Ответил я незамедлительно. Незнакомый голос подростка сказал:

— Здравствуйте. Я нашел этот телефон, он был разряжен. Зарядил и хочу найти владельца. Вы первый в списке контактов…

— Спасибо. Это телефон моего друга. Где ты его нашел?

— На дороге возле Успенского собора.

В телефоне Микроба может быть ответ, что с ним стало, потому я сказал:

— Сколько тебе лет? Ты где находишься? Можешь привезти телефон к Первой городской больнице? Такси туда и обратно я оплачу.

— Мне четырнадцать, я — Кирилл. Да, привезу, я недалеко.

— Спасибо, Кирилл, жду тебя.

Собор — в нескольких километрах от бара, где мы пили. Что понесло туда Микроба? Вряд ли он решил покаяться или исповедаться. Там поблизости и увеселительных заведение нет, холм, на котором красивая церковь, ночью будто парящая в голубоватом свете, дорога, мост…

Мост, твою мать! Неужели этот придурок сиганул в реку? Вода-то там ледяная. Если так, вряд ли он выжил. Или выжил, одаренный все-таки. Дар не даст себя так просто погубить. Или не сигал он, а это все домыслы?

Итак, я хотел позвонить в дурку и сразу же набрал приемный покой. Ответили мне мгновенно бодрым девичьим голоском. Я изложил суть проблемы и спросил, не поступал ли им светловолосый молодой человек невысокого роста с нервным срывом и попыткой суицида. Зовут парня Федор Хотеев, на вид 17–20 лет, спортивное телосложение, особых примет нет.

— Это ж молчун! Есть такой! — обрадовалась девушка. — Ночью из реки достали. Разговаривать отказывается, имя свое не называет. Вы приедете на него посмотреть? А то уже в милицию хотели обращаться, его же кто-то ищет!

Неужели он? Живой! Все вроде совпадает.

— Приеду, — сказал я. — Скоро буду.

Осталось дождаться Кирилла с телефоном Микроба. Но я и без дополнительного расследования предполагал, что случилось с Федором: он понял, что любимая девушка ему лжет. Душу царапнуло — будто гвоздем по стеклу провели. Но не как мне лжет, а попросту использует, имея интрижку на стороне.

Кирилл, долговязый веснушчатый парнишка, приехал через пять минут, отдал телефон и денег не взял, попросил автограф и заселфился с Нерушимым.

— Пацаны от зависти полопаются! Круто!

И убежал с таким видом, словно сорвал джекпот, а я подумал, что теперь «Титану» нужно выигрывать любой ценой, уж слишком велико народное доверие. Вот только какой будет игра без Микроба? Как быстро он придет в норму, когда даже с врачами на контакт не идет?

Скоро узнаю. Вот посмотрю на него, тогда и буду думать, что делать. Вдруг «молчун» этот — вовсе не он?