«Юль, если ты ничего не понимаешь в психиатрии, я буду тебе подсказывать телепатически. Сейчас не пускай в палату Копылова и делай вид, что разговариваешь с Хотеевым, просто неси чушь, за пределами палаты ничего не слышно».

Подумав немного, Семерка сказала Копылову:

— Этот молодой человек проходит по важному уголовному делу, и нам он необходим для дачи свидетельских показаний. Сейчас мне нужно проверить, в состоянии ли он нам помочь.

Открыв дверь, врач собрался идти с нами, но Семерка остановила его, выставив руку и качнув головой.

— Извините, но нет.

Копылов вытаращил глаза, разозлился — он находился в своем ведомстве и имел полное право не пускать нас к Микробу и вообще выставить за дверь, но у нашего народа слишком велик страх перед правоохранительными органами, которые по щелчку пальцев могут превратиться в карательные, и он не стал нам препятствовать. Заведующий, наверное, ничего бы не сделал, даже если бы мы забрали Микроба прямо сейчас, но я читал, что дозу транков надо снижать постепенно и желательно — под присмотром. Так что пусть несколько дней побудет здесь.

Семерка села на пустующую кровать, я спиной подпер стену подальше от нее. Юля окинула палату взглядом и сказала:

— Привет, Федор. — Микроб кивнул. — Я — Юля и типа врач, потому сейчас мы будем беседовать. Этот хренов манипулятор, — она недобро глянула на меня, — подписал меня тебя вытаскивать. Наверное, он думает, что одноразовый секс к чему-то обязывает. Но я помогаю ему по другой причине, хотя ничего не смыслю в психиатрии… Потому мы с тобой с умным видом будем травить байки и рассказывать анекдоты.

— Давно ничего веселого не слышал. А на самом деле вы кто? — спросил Микроб, и она улыбнулась, ответив на его вопрос не сразу и — издалека:

— Заинтересованность в окружающем есть! Может, ты и правда здоров. На самом деле, Федор, я — страшный человек, лучше тебе не знать.

Она помолчала немного, сосредоточенно глядя на Микроба — читала его мысли. Потом перевела взгляд на меня.

— Ты прав. Он не повторит попытку. Будем вытаскивать. Так… Значит, анекдоты. Только громко не ржать. Давай, Саша, ты первый.

Я рассказал анекдот про русичку, который утром не понял Клыков. Микроб оценил бы, не будь он заторможенным, Семерка лишь улыбнулась и предложила:

— Играем в «Кто рассмешит Федора, тот получит миллион!»

— Ха-ха-ха, — сказал Федор голосом робота Вертера.

— Записываем: атрофии чувства юмора не наблюдается, — кивнула Семерка.

В словесный пинг-понг мы играли минут десять. Потом Семерка поднялась и пожала руку Федора.

— Приятно было познакомиться, товарищ.

Она обратилась ко мне, приподняв уголок рта:

— Хороший парень. Наш. — Последнее слово она выделила интонацией. — Ты прав: суицидальных намерений нет.

Неужели Микроб думал о своем даже, а она прочитала это? Я на всякий случай спрятал мысли о Микробе, как она учила, в белый мешок, и телепатически передал, что ей следует сказать Копылову.

Не сговариваясь, мы обернулись к стеклянной двери.

— Сделаю, — ответила она и направилась к выходу, где завотделением, как какой-то мальчик на побегушках, дежурил под дверью, привлекая внимание шатающихся вокруг психов.

— Давайте пройдем к вам в кабинет и все обсудим, — предложила Семерка, выходя из палаты. — Не здесь же разговаривать.

Через пару минут мы сидели в кабинете Копылова, который, будто секретарша, скакал вокруг нас, предлагая кофе, чай, конфеты, коньяк. Наблюдать было неприятно, Семерка от всего вежливо отказалась и проговорила:

— Мое заключение: острая фаза психоза миновала, Хотееву нужна помощь психолога — и не более. Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина в данном случае вряд ли показаны. Показана выписка на домашний стационар с ежедневной явкой в диспансер. И то эти меры — для вашего успокоения. Вы же видите, как вел себя пациент в беседе со мной. Он вполне контактен и заинтересован в происходящем вокруг. Таковы мои рекомендации.

— Но… как вам это удалось? Вы так молоды… — растерянно захлопал ресницами Копылов. — Никогда бы не подумал, что вы…

— Так что вы мне скажете? Мои рекомендации будут соблюдены? — с нажимом поинтересовалась Семерка

— При положительной динамике Федор будет выписан шестого мая. Нам нужно уменьшить дозу препаратов и понаблюдать за ним.

Седьмого у нас игра с «Геологом», Димидко вряд ли Микроба в поле выпустит, но ничего, и без него справимся.

Семерка грациозно поднялась с кресла и поблагодарила Копылова:

— Степан Александрович! Огромное спасибо за понимание и сотрудничество со следствием!

Когда Копылов пожимал руку Семерки, на его лице читалось облегчение, как у человека, который долго хотел в туалет и наконец добежал.

За дверь я вышел первым. Когда порог переступила Семерка, сделал четыре шага назад.