Ехать никуда не было нужно — перешел дорогу, и вот он спорткомплекс. Намного ближе, чем от нашей ведомственной квартиры до стадиона. Ну еще бы! «Динамо» играет в высшей лиге, а учитывая личную заинтересованность Горского, правительство не скупится на поощрения для футболистов.

Ковалев встречал меня у входа на стадион — в своем традиционном образе итальянского мафиози. А может, так он просто компенсирует недостаток роста.

Увидев меня, он помахал рукой, сделал приглашающий жест.

— Доброе утро, Александр!

— Доброе, — ответил я.

Начальник команды отчитался:

— В полдевятого у команды пятиминутка, но прежде с тобой хотел поговорить Максим Романович, чтобы ввести в курс дела. Ну и от себя предупреждаю: они на тебя злы.

Мы направились в тренерскую, по дороге Ковалев говорил:

— Форма и бутсы ждут тебя в раздевалке. Если ты в чем-то нуждаешься, сразу говори.

— Спасибо, все есть, — ответил я, а сам подумал, что, видимо, Ковалев меня считает блатным, потому заискивает.

Плохо, если меня начнет выделать Марокко — футболисты окрысятся. Впрочем, они и так окрысились: какой-то выскочка занял место их приятеля. Наверняка запасной вратарь очень расстроился, что не поедет в Великобританию.

Вспомнилась тренерская, где мы встречались с Марокко в прошлый раз — обычная, заваленная хламом, то ли кабинет, то ли маленький актовый зал. В этот раз мы шли в другое место.

В коридоре первого этажа сотрудники приветствовали Ковалева, причем радовались ему совершенно искренне, а футболисты не только демонстративно отворачивались, но и уходили, резко развернувшись.

Остановились мы напротив двери с табличкой «Костенко М. Р.». Начальник команды открыл дверь.

Кабинет преобразился. Если бы не многочисленные награды, загромоздившие полки и шкафы, можно было бы сказать, что здесь заседает большой начальник: кожаный диванчик и пара кресел под пальмой, журнальный столик. Из-за двери слева высунулась брюнетка средних лет в сером брючном костюме, с длинными волосами, собранными на затылке в хвост.

— Доброе утро, Карина, — улыбнулся Ковалев, набрал себе воды из кулера. — Вот, Александр Нерушимый собственной персоной.

Женщина подарила улыбку теперь уже мне.

— Максим Романович вас уже ждет, проходите, Александр.

В моем мире штат сотрудников футбольного клуба составлял около пятидесяти человек: совет директоров, различные помощники, менеджеры, пресс-атташе. А в мире, где кулер — даже не диспенсер, а просто водник, все куда скромнее. И несчастная эта Карина наверняка выполняла функции троих, а то и четверых человек.

Я вошел в кабинет главного тренера «Динамо» — уже знакомого Марокко, похожего на лысого очкастого филина.

Увеличенные линзами глаза казались огромными.

— Доброе утро, — сказал я и уселся на стул, когда тренер кивнул на него.

— Здравствуй, Саша, — сказал Марокко, потарабанил пальцами по столешнице. — Не думал, что встречусь с тобой при таких обстоятельствах.

Единственным желанием Марокко было — чтобы черти утащили в ад этого блатного, то есть меня.

— Аналогично, — честно ответил я. — Давайте сразу внесем ясность, чтобы между нами не было недомолвок. Я здесь не по своей воле и строить карьеру в «Динамо» не планирую. Мало того, я буду вам признателен, если вы поможете мне вернуться в «Титан».

Марокко подвигал бровями, пожевал губами, но перебивать не стал, я продолжил:

— Но раз уж так сложилось, меня призвали в армию, — я пальцами изобразил кавычки, — на альтернативную службу в «Динамо», если это потребуется, я выложусь по максимуму на товарищеском матче в Англии.

Чтобы не выдать неприязнь, Костенко на меня не смотрел, скользнет взглядом — и сразу отворачивается. Отвечать он тоже не спешил, хотя мое признание его удивило. Пришлось пояснять:

— Повторяю: строить карьеру в «Динамо» я не планирую, мое будущее — с «Титаном». Но, видно кто-то наверху посчитал, что со мной у команды больше шансов достойно провести товарищеские матчи.

Теперь Марокко хотел вытолкать наглеца взашей. Бедолага, откуда такая ненависть? Впрочем, понятно: второй раз навязывают выскочку.

— Нам друг друга навязали, Максим Романович, — сказал я другими словами. — И мне это не нравится так же, как и вам. И я понимаю, что не получится играть в команде, где мне мягко говоря не рады. Но я не имею права избавить вас от своего присутствия, увы.

«Как и вы меня — от своего», — додумал я. Вопреки ожиданиям, правда привела Марокко в полную ярость, он сдерживался с трудом. Уязвило, что я нем не заинтересован? Или он рассчитывал, что этот щенок будет заискивать и вилять хвостом? А может, его взбесило, что я ворочу нос от такого подарка судьбы?

— Ты всерьез считаешь, что способен помочь команде? — скорее прошипел, чем прошептал он. — Не слишком ли ты самоуверен? То есть ты уверен, что справишься лучше нашего Игоря Полозенкова? Который, между прочим, скорее всего войдет в сборную СССР.

— Я просто уверен в своих возможностях.