— Спрашивается, и чего вы к нам привязались! — Проворчал Ли примерно через час или два времени, когда заметил, что корабли вражеской эскадры снова начали выдвигаться в нашу сторону. Кстати, предоставленный нам врагами перерыв мы сумели использовать с очень большой для себя пользой: перезарядили ракетные установки с противоракетами и даже сумели, пусть частично, заменить перегоревшие эмиттеры силового щита, так что к новому бою оказались более-менее готовы.

— Вспомни, как ты мне выговаривал, когда я оказалась в точно такой же ситуации! — Это Лия выбрала минутку, чтобы поехидничать. — А ведь ко мне тогда, на Эребусе, точно такие же озабоченные приставали.

— Ты могла бы просто сделать, чтобы у них пропало всякое желание, а не взбалтывать им мозги, словно миксером. Я потом вынужден был на пупе изворачиваться, чтобы тебя из полицейского участка вызволить. — Проворчал в ответ Орбело, но видно было, что все его мысли уже были о складывающейся вокруг нас ситуации, а вовсе не о том давнем происшествии.

Бог его знает, чем мыслили придумавшие этот гениальный план операции враги, но то, что они совершенно не предполагали с нашей стороны никаких действий, было очевидно с самого начала. Ага, они отчего-то решили, что мы так и будем покорно, словно барашек на бойне, ожидать, когда они, продвигаясь на невысоких скоростях сквозь метеоритный пояс, надвинутся на нас с нескольких сторон. Разумеется, мы со своей стороны так делать не стали.

— Вперед! Атакуем эту, как назвала ее Лия, кракозябру, — подал команду наш капитан в тот момент, когда все вражеские корабли уже углубились в метеоритный пояс и не могли в результате быстро изменить свой курс.

Все же грэи смогли нас чуть-чуть удивить. Не знаю, как называется тут этот способ, но в книжках двадцать первого века способность метать тяжелые камни без использования рук и прочих подручных средств называлась телекинезом. Внезапно одна из плывущих в космосе некрупных скал заметно изменила траекторию, начав по широкой дуге разгон в нашем направлении. Впрочем, эту атаку мы разглядели вовремя, и, пусть и с некоторым трудом, но увернулись. Каменная глыба, обладающая громадной инерцией, пролетела мимо.

А потом между нами начался бой. Инопланетный корабль хоть и принадлежал намного более старшей расе, каких-то особо могучих вооружений или несказанно эффективных приемов не продемонстрировал. Только и делов, что вместо обычных ракет в нашу сторону были запущены какие-то почти двухмерные уголки, способные довольно замысловато маневрировать. Еще взрывались они помощнее и пламенем не обычного, оранжевого, а изумрудно зеленого цвета. Впрочем, боритовая взрывчатка, несмотря на ее повышенную мощность, особым бедствием для нас все равно не стала. Разве что единственный пропущенный мной уголок умудрился опять пожечь у нас эмиттеры силового экрана.

Зато я в ответ, в перерывах между стрельбой по вертким уголкам, успел настолько попятнать чужой корабль, что в одной из его секций началась детонация. Как там звучала фраза в одном из просмотренных мной в бытность Иваном Ивановым фильмов?.. Этот самолет больше никуда не полетит. Хотя, кто их, этих инопланетян, знает, может у них не только телекинез из фэнтезийных книжек имеется, но и корабли живые и со встроенной регенерацией.

Мы уже почти разогнались для совершения прыжка в субпространство, когда нас достиг вызов с одного из вражеских кораблей.

— Отставить связь, — отказал в установлении соединения Ли Орбело и пояснил для нас с Лией (наш механик, по своему обыкновению, в кают-компании отсутствовал, занимаясь с вверенной ему машинерией): — я все-таки наследник барона Орбело, мы, как бы нейтралы, нехорошо перед мифинцами своей рожей светить, находясь на капере их противника.

— А давай я с ними поговорю, — предложил я, преисполнившись лихостью от наших последних крайне успешных действий.

— Ну, поговори, — разрешил мне приятель.

— Гнусные пираты, вы не уйдете! — Объявил мне упитанный щекастый человек в военном мундире, глядя в мою сторону тяжелым, ненавидящим взглядом.

— Ну, попробуй нам помешать, поросеночек в погонах, — предложил я в ответ, созерцая своего визави глазами полными участия и доброты. Ну, по крайней мере, я попытался себе придать именно такое выражение лица. И чего он вдруг так на меня разозлился?

Долго разговаривать нам не довелось, наш корабль достиг необходимой для выхода в субпространство скорости и исчез из глаз наблюдателей в разошедшейся по сторонам пространственной воронке.

— Ушли? — Поинтересовался я у своего многоопытного друга.