Всё началось с грифона читать онлайн
Должно быть, у меня на лице отразилась растерянность, потому что Горацио рассмеялся и снова зашагал обратно по длинному залу. Гигант с огромными каменными руками колотил по валуну, измельчая его в порошок с праздным упорством.
– Ты очень похожа на меня, – сказал он, – но, знаешь, в тебе чего-то не хватает. Ты и сама всегда это знала. Это видно по глазам. А знаешь, чего не хватает? Их. Того, что они хранят внутри. Без этих существ мы несовершенны. Нам не удается полноценно существовать, не имея мечтаний, надежд и страхов. Возможно, ты видела когда-нибудь что-то настолько отчетливо, что было больно смотреть?
Я вспомнила окруженного невозможным сиянием Киплинга среди медицинских аппаратов, который вопреки боли расправлял крылья.
– Я уверен в этом, как ни в чем другом за всю свою жизнь, – продолжил Горацио. – И чтобы понять это, мне не нужны были Феллы и их информация, собранная за девятьсот лет. Эти существа – наше самое драгоценное сокровище. Величайшее творение мироздания.
Он прошел мимо черной саламандры, копошащейся в своей костровой чаше. Когда мы поравнялись с вольером, круглые ониксовые глаза, мерцающие в свете огня, посмотрели на меня.
– Феллы еще кое-чего не знают, – заговорщически прошептал Горацио, наклоняясь ко мне. – Данные у них совсем не такие точные, как они думают.
Он подмигнул. Позади него темнота вольера мантикоры вибрировала от враждебной энергии.
– Пойдем со мной, – сказал Горацио.
Двери лифта открылись на первом этаже особняка, и мужчина провел меня в роскошный конференц-зал. В коридоре было тихо и пусто, но снаружи доносился шум какой-то деятельности. Горацио закрыл за нами дверь и щелкнул выключателем. Свет померк. На потолке зажужжал, оживая, проектор, на стене появился график.
По нему почти параллельно друг другу ползли две линии, затем нижняя подскочила вверх, резко опустилась и снова выровнялась. Верхняя поднималась и опускалась в том же месте, но совсем не так резко и сильно.
Горацио указал на верхнюю черту.
– Это Главный индекс. – Он улыбнулся и перевел взгляд на нижнюю линию. – А здесь популяция существ. Как видишь, они неплохо соотносятся, и связь их неоспорима.
Горацио провел вытянутым пальцем по точкам, где две линии вели себя схожим образом. Я кивнула. Действительно, сходство было.
– Но, – продолжил он, указывая на определенную точку Главного индекса, которая мне не показалась особенной.
– Что это?
– Секрет, – сказал Горацио, – скрытый за большим количеством шума.
– Хотите сказать, что Феллы не умеют читать графики? – спросила я.
Услышав это, Горацио громко рассмеялся. Он еще мгновение смотрел на стену, а потом погрузился в задумчивость.
– Они изучали данные девятьсот лет. Тайна эта существовала всегда: постоянный фоновый шум, повторяющаяся аномалия. В конечном счете все просто забыли о ее существовании.
– Какая аномалия? – спросила я.
– Индекс никогда не опускается так низко, как следует, – объяснил Горацио. – Теоретически, если мы и эти создания в самом деле поддерживаем существование друг друга – а я полагаю, что так оно и есть, – то вот этого сокращения их численности, – он указал на место, где линия «существа» резко уходила вниз, – должно было хватить, чтобы мы прочувствовали последствия на себе. Нас должно было стереть с лица земли, но этого не произошло. Конечно, нам сложно, и мы страдаем, но постоянно адаптируемся. Индекс, кажется, всегда исправляется сам по себе.
– И что это значит?
– А то, – терпеливо произнес Горацио, – что либо мы, люди, сильнее, чем думают Феллы, либо…
Он улыбнулся и подождал, догадаюсь ли я, к чему он ведет. У меня не было предположений, и через мгновение мужчина, разочарованно пожав плечами, продолжил:
– Возможно, что-то не так с графиком.
Он сделал паузу, и его торжествующая улыбка стала еще шире.
– Думаю, – сказал Горацио, – они никогда по-настоящему не учитывали присутствие единорога.
Мужчина склонил голову набок в извиняющемся жесте, который в любом другом случае показался бы самодовольным, но Горацио каким-то образом выразил некоторое уважение.
– Они не виноваты, – сказал он. – Это никогда и не входило в их компетенцию. Феллы сделали все, что могли, основываясь на имеющихся данных.
– Получается, единорог спасал нас?
– Сомневаюсь, что мы хоть чем-то интересуем это существо, – усмехнулся Горацио.
Я не могла не согласиться.
– Думаю, единорог оказывает стихийное воздействие на всю экосистему. Он выступает в роли гравитации. Это магнит, который всегда притягивает нас обратно, оставляя в безопасности, и уводит от экстремальных значений.
– А что в этом плохого? – спросила я. – При чем тут гравитация?
– Без нее, – ответил он, – мы могли бы взлететь.
– И отправиться в космос, – парировала я. – Как бы там ни было, почему вы так уверены, что дело в единороге? Может, людям просто везет.