Дойдя до середины комнаты, я оглянулась. Грейс, Мэллорин и доктор Батист наблюдали за происходящим из дверного проема, который отсюда казался очень далеким. Успокаивало то, что я сумела зайти так далеко и меня до сих пор не съели. Правда, я казалась себе астронавтом, парящим в космосе на самом конце страховочного фала. А может, его и вовсе у меня не было.

– Кажется, все в порядке, – сообщила я в пустоту между нами.

Они медленно вышли из дверного проема: сначала Мэллорин, затем Грейс и, наконец, доктор Батист. Все трое шли осторожно, как будто под бетоном находились мины. Когда они подошли поближе, я увидела, как внезапно изменились их лица. Взгляды всех троих устремились в одну точку – куда-то вдаль, поверх моего плеча. Я медленно обернулась.

По туннелю, громыхая тяжелой поступью, к нам, шатаясь, приближалась тень. У входа она остановилась, ее темная громада преградила путь. В темноте блеснула пара черных глаз-бусинок. Из тени появились две массивные руки, сжались в кулаки и ударили друг о друга с такой силой, что с их каменных костяшек посыпались искры.

– Думаю, надо разбежаться в разные стороны, – тихо произнесла Грейс. – Попробуем сбить его с толку.

– А что, если зверь не сдвинется с места? – осведомился доктор Батист. – Он преграждает единственный выход и, если мы разделимся, сможет перебить нас поодиночке. Нам всем стоит быстрее вернуться в медотсек. Закроем дверь, забаррикадируем ее, попробуем найти что-нибудь, чем можно сражаться.

– Я не могу бежать, – напомнила Мэллорин.

На это никто ничего не ответил.

Великан снова стукнул кулаками. Хруст его суставов отдался у меня в костях. Черты лица гиганта сложились в каменную гримасу, обнажив ряд кривых желтых зубов. Из пасти вырвался шипящий, скрежещущий звук трущихся друг о друга камней.

Доктор Батист моргнул первым.

– Нет, – произнес он. – Только не это.

Потом он подскочил и бросился обратно в медотсек.

Я не сомневалась, что гигант бросится в атаку, но этого не произошло. Он, казалось, наоборот, застыл на месте, и на его лице промелькнуло смятение.

– Девушки? – раздался голос доктора Батиста в нескольких шагах от нас.

В нем прозвучала тревога, но никто из нас не хотел отрывать взгляд от великана.

– ДЕВУШКИ?

Позади нас сердито фыркнул какой-то огромный зверь.

Я обернулась и увидела длинный толстый рог с черными концами. Существо лениво приближалось к доктору Батисту, переступая четырьмя мощными ногами. Пара темных глаз нашла мои и впилась в них взглядом.

– Это… – произнесла Мэллорин тихим от благоговения голосом.

– Да, – ответила я. – Это он.

Единорог тяжело ковылял к нам, преграждая единственный путь в медотсек. На нем были новые раны: порезы, царапины, укусы. Одно ухо порвалось, а сам зверь явно очень устал – больше, чем солдат, только что покинувший поле боя.

Он мог убить всех нас одним взмахом витого рога: с его острых концов капала свежая кровь, так что, вероятно, мы были бы не первыми жертвами единорога за сегодня.

Доктор Батист, пятясь, прижался к нам. Зверь остановился. Он еще мгновение смотрел на меня, а затем перевел глаза, неподвластные времени, на великана. Единорог издал низкий рев и вскинул голову, свирепо описывая рогом неровный круг.

В ответ гигант топнул ногами, отчего бетон под ними раскололся, а потом расправил покатые плечи, открыл пасть и издал скрежещущее шипение.

Единорог прошел между нами, расталкивая нас в разные стороны, чтобы его массивному телу хватило места. Он снова опустил рог и неторопливо, безбоязненно подошел к туннелю. Великан в ответ яростно ударил кулаком по полу, ревя и круша бетон так, что поднялось облачко мелкой пыли. Его крошечные черные глазки не отрывались от противника.

Единорог сделал еще один шаг к нему, затем остановился и ударил по земле тяжелым копытом. Он наклонил голову так, что его рог задел бетон, высекая бледно-голубые искры, потом упрямо заворчал, гордо выпрямившись во весь рост.

На мгновение великан застыл неподвижно, как скала, затем зарычал еще раз, а после повернулся и с грохотом помчался обратно по туннелю, скрывшись из виду.

Единорог еще несколько мгновений оставался на месте, наблюдая за убегающим гигантом. Когда великан исчез, единорог оглянулся на меня, снова ударил копытом по полу и тяжело двинулся к туннелю, одновременно усталый и непокорный.

Все молчали, какое-то время никто не двигался. Наконец мы пошли за существом, пересекли комнату, поднялись по красному туннелю и вышли в ночь, пройдя через двери, которые вырвали из рамы большие, явно не человеческие руки.

Особняк Горацио горел. Во всяком случае, та его часть, которая находилась рядом с лифтом. Из нескольких окон валили столбы дыма. Пожарная сигнализация ревела и смахивала на резкие звуки каллиопы^[4], но никто, казалось, не собирался ничего делать.

Всем, вероятно, и без того хватало причин для беспокойства.