Мы не могли больше оставаться ветеринарной клиникой – следовало превратиться в более свободную и гибкую организацию. Я собиралась обратиться за помощью к доктору Батисту и договориться с доктором Пи о возможности арендовать при необходимости процедурный кабинет. Помимо этого, я хотела подписать контракт с Мэллорин – никогда не знаешь, когда понадобятся услуги ведьмы. Можно было бы даже подключить Эзру: она обладала полезными навыками.

По моим расчетам, денег доктора Полсон должно было хватить, чтобы покрыть расходы на год. Год обещал быть суматошным, но меня это не пугало, ведь посреди хаоса я и выросла. За это, наверное, стоило поблагодарить папу.

И конечно, мне нужно было окончить школу.

Мы расселись, и я стала наблюдать за мальчишками, которые, углубившись в карточную игру, перестали обращать внимание на весь остальной мир. В этот момент из кухни вышла Элизабет. На ней был зеленый фартук, рукава она закатала до локтей, а светлые волосы собрала в практичный конский хвост.

– Уже почти время ужина, – сообщила она, а затем повернулась к мальчикам. – Заканчивайте игру и идите умойтесь.

Братья не послушались, поэтому Элизабет тут же пересекла комнату и забрала у них карты.

– После ужина, – отрезала она, пресекая протесты. Затем она улыбнулась мне: – Я наслышана о твоих приключениях.

– Ты… э-э-э… правда? – пробормотала я.

– Думаю, ты замечательно поступила, – продолжила Элизабет.

– Да?

На долгое, головокружительное мгновение я задумалась, пытаясь понять, что ей известно и чем именно, по ее мнению, я занималась.

– Клиника много значила для твоего отца, – произнесла она. – Он бы очень гордился тобой, ведь ты ее сохранила.

Коул прошел между нами, совершенно не обращая внимания на наш разговор, и показал мне свои карты. На одной был изображен дышащий огнем дракон, а на другой – замок с жутковато светящимися окнами.

– Неплохой набор, – одобрила я.

Он удовлетворенно кивнул и потопал прочь.

– Я запекла баранину, – объявила Элизабет, возвращаясь на кухню. – Надеюсь, ты не против.

Словно по команде из кухни донесся волшебный теплый запах чеснока и зелени, а также насыщенный аромат баранины. Меня подергали за футболку. Я посмотрела вниз, встретившись взглядом с большими карими глазами Рэмси – такими же, как у его отца. Он помахал мне рукой.

– Привет, Маржан, – поздоровался он.

– Привет, Рэмси, – ответила я. – Ты в каком сейчас классе?

Он показал три пальца и ухмыльнулся, демонстрируя выпавший зуб.

– Но на математику Рэмси ходит с четвероклассниками, – похвастался Дэвид. – Он умный пацан. Правда, приятель?

Рэмси, внезапно застеснявшись, смущенно пожал плечами и улизнул мыть руки к ужину.

– Они так выросли, – сказала я.

– Неделю назад были совсем малышами, – согласился Дэвид. – Это все словно не по-настоящему.

Он поднялся со стула, взял стакан с водой и повел меня в столовую. Мы расселись вокруг стола: Дэвид устроился во главе, а Рэмси и Коул – в дальнем конце, друг напротив друга. На белом сервировочном блюде поблескивала соком перевязанная шпагатом баранина. В глубокой миске лежала горка картофельного пюре с маслом, рядом стоял керамический горшочек с тушеной капустой, посыпанной кусочками поджаренного чеснока. Для детей были макароны с сыром и чесночные тосты в плетеной корзинке.

Дэвид взял разделочные принадлежности и начал нарезать мясо. В мою тарелку положили кусок баранины и порцию картофельного пюре. Элизабет раздала детям миски макарон с сыром, и они с ликованием набросились на них.

– Любимое блюдо Коула, – объяснила она, на что Рэмси с гордостью добавил:

– А мне нравится пицца.

Баранина была приготовлена прекрасно – розовая, нежная и сочная. Пюре получилось мягким и густым. Капуста в моей тарелке блестела.

– Что ж, – сказала Элизабет, – приятного аппетита.

Я вонзила нож в баранину. Всего на секунду лезвие застряло, и мясо показалось жестким, как старая кожа. Мгновение спустя оно поддалось, и нож прошел сквозь него, как будто это было теплое масло. Из того места, куда пришелся надрез, поднялся столб пахнущего розмарином пара. У меня потекли слюнки, но, когда я поднесла вилку к губам, пьянящий аромат сменился совсем другим – отвратительным запахом сырости и гниения. Не успела я толком его ощутить, как он исчез, но желудок уже скрутило. Я с громким стуком опустила вилку на стол.

Все остальные посмотрели на меня.

– Все в порядке? – спросил Дэвид.

– Простите, – пробормотала я.

Дэвид и Элизабет, обеспокоенные и смущенные, обменялись взглядами.

– Что-то не так… с едой? – отважилась спросить Элизабет смиренным, уязвленным голосом.

– Нет, – соврала я. – Она замечательная, я уверена.

Я выдавила улыбку, пару раз откашлялась, глубоко вдохнула, пытаясь успокоить желудок, и посмотрела на тарелку. Еда по-прежнему выглядела великолепно – за последние недели ничего лучше есть мне не приходилось. Казалось бы, можно забыть о неприятном запахе, но что-то все же было не так.

Я отодвинула стул и встала из-за стола.

– Мне просто нужно немного воздуха.

Я быстро вышла из столовой, вернулась в гостиную и остановилась там, глубоко дыша.

Мгновение спустя появился Дэвид со стаканом воды в руке.