Мы с Мэллорин встретились у моего дома как раз тогда, когда Франческа возвращалась с прогулки со своим новым приемышем – метисом питбуля по кличке Бастер: у него были короткие ноги и глупая улыбка.

– Как зовут твою подругу? – спросила Франческа, впервые ведя себя как настоящий опекун.

Мэллорин повернулась так, чтобы закрыть собой переноску с Зорро, которая все еще была в велосипедной корзине.

– Это Франческа, – сказала я Мэллорин, – мой опекун. Франческа, это Мэллорин. Она поживет у меня некоторое время.

Франческа подозрительно оглядела ее с ног до головы.

– Ты попала в какую-то беду? – спросила она.

Бастер принюхался и заскулил, уловив запах Зорро.

– Типа того, – ответила Мэллорин.

– Твои родители знают, что ты здесь?

– Там все не так просто.

Глаза Франчески сузились.

– Ты принимаешь наркотики?

Мэллорин скривилась.

– Нет, – сказала она. – Ну и гадость.

Казалось, что Франческу пока не убедили эти слова, поэтому Мэллорин жизнерадостно добавила: «Я ведьма».

– А, – произнесла Франческа, явно обрадованная. – Тогда все в порядке.

Она повернулась ко мне.

– Я оставила тебе немного самосы.

Она кивнула в сторону моей входной двери, а потом повернулась и потащила Бастера обратно домой, крикнув через плечо: «Не насылай никаких проклятий!»

Наблюдать, как Мэллорин Мартелл заносит в дом, в котором я выросла, переноску с Зорро и пакет самосы, было все равно что смотреть, как кто-то берет всю мою жизнь и складывает ее пополам, словно лист бумаги, соединяя две самые дальние точки. Сомневаюсь, что за все то время, которое папа проработал ветеринаром, к нам домой хоть раз приходил кто-то из пациентов, клиентов или даже его коллег.

Дело, впрочем, было не только в этом. Я никогда никого не приглашала в гости, потому что не знала, точно ли все пройдет хорошо, и мне не хотелось, чтобы кто-то был рядом в тот момент, когда, скажем, папе придется в очередной раз исчезнуть, а в холодильнике не окажется ничего, кроме кетчупа. Возникла бы куча вопросов, пришлось бы слишком многое объяснять.

А сейчас ко мне домой пришли Мэллорин, с которой у меня должны были быть исключительно рабочие отношения, и Зорро, чье появление из переноски напомнило мне, как много о жизни и работе своего отца я все еще не понимала или не знала. Они стояли в дверном проеме, и в этот момент мне показалось, что все важные детали моей жизни слились воедино так тесно, что на секунду стало трудно дышать.

– У меня обычно не бывает гостей, – сказала я.

– Что может быть лучше, чем знакомить новых друзей со своей странной семейкой, да? – подметила Мэллорин.

Она рассмеялась понимающе и непринужденно и погладила Зорро по голове. Я почувствовала, что напряжение внутри немного ослабло. Может быть, Мэллорин и правда была ведьмой.

Ровно в этот момент зазвонил ее телефон. Мэллорин глянула на экран, и лицо у нее помрачнело. Она глубоко вздохнула и ответила на звонок.

– Привет, – поздоровалась она. – Я жива, у меня все в порядке. Не звоните мне и не ищите меня. Я позвоню, когда буду готова.

Мэллорин повесила трубку и долго смотрела на телефон.

– Моя странная семейка, – сказала она наконец.

Мэллорин снова улыбнулась, убрала мобильник и опустилась на колени, чтобы погладить мех Зорро.

– Прямо сейчас вернуться домой я не могу. И наверное, не смогу в ближайшее время. Если ты когда-нибудь решишь, что мне лучше уйти – на день или навсегда, – я пойму.

Однако теперь мне совсем не хотелось, чтобы она уходила. После нескольких недель тишины чужой голос в этих стенах меня успокаивал.

– Я уверена, что этого не произойдет, – пообещала я.

– Спасибо, – поблагодарила Мэллорин. Она гордо выпрямилась, ее глаза блестели. – План такой: в Окленде есть один оккультный магазинчик. Они возьмут меня на работу, хотя еще и не в курсе этого. Когда у меня будет немного денег, я начну платить за аренду и отдам все, что должна за помощь Зорро. А еще я снова начну ходить в школу, чтобы у родителей не было неприятностей. Наверное, пойду в твою. Придумаю что-нибудь. Не волнуйся, ты на меня даже обращать внимания не будешь. У меня хорошо получается быть незаметной. А пока давай я займусь ужином.

И все. Теперь со мной жила Мэллорин Мартелл.

В свободной комнате наверху мы с папой складывали вещи, а потом благополучно про них забывали. Там хранилась одежда, которую никто не носил, коробки с бесполезными бумагами, старые домашки. В этой комнате я не была много лет. Вещи, оставленные там, никогда больше нам не требовались. Теперь же, перекладывая мешающие коробки с помощью Мэллорин, я почувствовала смутное беспокойство, словно что-то внутри меня выворачивалось наизнанку.

– Я бы отдала тебе вторую спальню, – сказала я. – Но она принадлежала моему отцу. И вроде как все еще принадлежит.

– Я понимаю. Мы здесь прекрасно устроимся, – ответила Мэллорин.