У меня в кармане зазвонил телефон. Дэвид Джинн. Я выключила звук.

– Порядок? – спросил Себастьян.

– Все нормально, – соврала я. – Хотя нет, не нормально. Я не знаю, что делаю. Это выше моего понимания, и мне постоянно кажется, что в любую секунду все может развалиться. И я думаю, что если сделаю все правильно – здесь, в Итаке, – то все будет хорошо. Это того стоит. Но потом я понимаю, что даже не знаю, как найти то, что нужно.

Себастьян молчал и не отрывал взгляда от дороги, но я знала, что он слушает.

– Чем бы эта история ни закончилась, мне жаль, – продолжила я, – ведь все может обернуться плохо или ни к чему не привести. Прости, что я втянула тебя в это. Не думала, что ты приедешь, но я все равно рада, потому что иначе я сидела бы в одиночестве, говорила бы то же самое и казалась сумасшедшей. Хотя я даже машину водить не умею, так что, наверное, просто все еще стояла бы на взлетно-посадочной полосе.

Себастьян кивнул.

– Наверное, я пытаюсь таким образом тебя поблагодарить, – подытожила я. – И снова извиниться за то, что не могу тебе ничего рассказать. Ладно?

Себастьян кивнул, по-прежнему глядя вперед.

– Ничего страшного, если ты злишься, – продолжила я. – Я бы, наверное, тоже сердилась.

В ответ – тишина.

– Только не сдерживайся. Я многое знаю о злости. Иногда нужно просто проговорить, что у тебя на душе. Может, хочешь что-нибудь сказать?

Себастьян по-прежнему молчал, а потом не торопясь откашлялся.

– Да, – ответил он, – я хочу кое-что тебе сказать.

– Что?

Себастьян был спокойным и серьезным, словно собирался с мыслями. Я приготовилась к потоку обвинений.

– Как вы, – начал он, – чокнутые американцы, вообще додумались ездить по этой стороне дороги? Вы спятили просто! Все же наоборот.

Он озорно ухмыльнулся, и я ударила его по плечу.

– Придурок, – проворчала я, но мы оба улыбались.

– Киплинг, кстати, начал курс лечения, – произнес Себастьян через мгновение. – Дядя Саймон нашел ветеринара, чтобы он присматривал за ним, следуя всем твоим предписаниям. Непросто впускать нового человека в семью. На это нужно время. Но, по крайней мере, Киплинг получает должный уход, так что, полагаю, я тоже должен тебя поблагодарить.

Представлять Киплинга под капельницей мне не хотелось, но картинка засела в голове. Создавалось впечатление, что я видела ее раньше, но она казалась искаженной и слишком яркой. Я отбросила этот образ, задвинула его на задворки сознания и попыталась забыть о нем.

– Не за что, – пробормотала я.

Через десять минут мы въехали в центр Итаки. Себастьян припарковал машину возле гриль-бара, который предназначался больше для местных жителей, затем обежал ее и открыл пассажирскую дверь. Вокруг меня бушевал ветер. Его рев стоял в ушах подобно хору звериных криков. Я вышла из машины, Себастьян закрыл за мной дверь, и внезапно – совершенно случайно – мы оказались совсем близко и несколько мгновений, стоя на тротуаре, едва ли не касались друг друга. Ветер, дикий и непредсказуемый, кружился у меня в голове, путал мысли.

Что мы делаем?

Наконец Себастьян отступил.

– Ну, – произнес он, хотя явно хотел сказать что-то другое.

– Да, пошли, – поддержала я.

Теперь у нас обоих снова появилась цель, и стало легче. Я подставила плечо порывам ветра и вслед за Себастьяном вошла в ресторан.

Бармен вручил нам меню, кивнул на столик в углу и сообщил:

– Мы проверяем документы.

Несколько человек сидели за столиком, еще парочка – за барной стойкой. Пока мы шли к своему месту, я вглядывалась в их лица в поисках чего-нибудь подозрительного. Гленн, разжившийся за мой счет сорока баксами, говорил, что всегда можно увидеть того, кто что-то ищет. Может, я узнаю Феллов по выражению глаз или осанке, а того, к кому прикасался единорог, просто по изгибу губ.

Но каждый, кому я заглянула в лицо, выглядел совершенно обычным. Никто не выделялся. Стоило нам сесть, Себастьян перегнулся через стол.

– Что теперь? – прошептал он.

– Думаю, теперь мы просто слушаем, – ответила я.

– И что мы рассчитываем услышать?

– Что-то необычное.

Мы немного посидели, неловко прислушиваясь к шуму разговоров вокруг.

– Так мы ничего не добьемся, да? – спросила я.

Себастьян вздохнул с облегчением.

– Спасибо, – сказал он. – Я боялся, что нам придется просидеть так целый час.

Внутри у меня все перевернулось. У нас не было плана, и мы понятия не имели, что здесь делаем. Как ни странно, мне очень захотелось, чтобы рядом оказалась Эзра. Она бы поняла, как поступить. На секунду я задумалась, не позвонить ли ей, но отбросила эту мысль. Я уж точно не хотела рассказывать о единороге Горацио.