Скомканную бумагу из забегаловки сети OK Diner на 50-й улице в Лаббоке, штат Техас. В чеке были указаны чашка кофе и порция картошки фри. Время – 3:15 утра, три месяца спустя с момента смерти мамы и за день до того, как тело Вэнса Когленда обнаружили в подсобке ломбарда.

В ту ночь я много думала о папе и обо всех секретах, которые он унес с собой. По словам Дэвида, папа хотел все исправить, но что он имел в виду? Было ли это как-то связано с пятью неучтенными платежами, поступавшими на счет клиники как раз тогда, когда бизнес был на грани банкротства? Или папа оказался связан со смертью Вэнса Когленда? Он и правда хотел каким-то образом наладить отношения со мной, и если да, то что это вообще значило? Или, может, папа говорил о мятежном звере, который бил землю копытом в сарае в Итаке?

Я задумалась о деньгах. Кто их перечислял ему – люди вроде Стоддардов, Горацио или Феллов? Я всегда думала, что папа при всех его недостатках был порядочным врачом, но теперь уже не знала, как все обстояло на самом деле. Что я найду в конце денежного следа, и поможет ли это поймать убийц отца?

Мне стало интересно, что объединяло Вэнса Когленда и папу. Интересно, видел ли он, как убили Вэнса, и не был ли замешан в случившемся? Я не верила в это, но чем больше узнавала о мире, в котором жил отец, тем отчетливее понимала, насколько плохо разбиралась в нем.

Я подумала о Мэллорин, которая спала в комнате дальше по коридору. Она всегда верила, что духи благословят ее попытки творить чары. Может, если я хочу, чтобы клиника продолжила работать, мне тоже нужно этому научиться? Неужели мне придется, подобно ей, обвенчаться с такой же незыблемой верой? Смогу ли я, если действительно захочу, стать похожей на Мэллорин?

Я подумала о Себастьяне. Чувства, которые я испытывала к нему, с течением времени становились все сложнее и запутаннее. Его сердце казалось очень большим, чистым и невероятно беззащитным, а я собиралась его разбить и ожидала этого момента с ужасом, зная, что он приближается.

Я вспомнила своих друзей, учителей, тех людей, которых видела каждый день, прекрасно понимая, как много всего я о них не знала. Они прожили целые жизни, полные невидимых чудес, борьбы, и, быть может, также встречались с чудовищами.

Мне в голову пришла мысль. Восемь лет назад, как сказала Джейн Гласс, что-то пробудилось, и тогда же папа был в Лаббоке. Подавало ли убийство Вэнса Когленда какой-то сигнал? Быть может, в тот день в одной комнате с ним и папой оказалось какое-то существо? Если так и было, то что это означало?

Находясь на туманной границе сна и яви, я ощутила, как эхом во мне отдается дикая сила единорога, и села в кровати, вдруг почувствовав дрожь в коленях и бешеный стук сердца. Эта сила всегда существовала во мне, но сейчас она ожила и неслась сквозь пространство.

В полусне я задалась вопросом, можно ли пустить стрелу сквозь время и попасть в тот момент, когда девочка на поляне открыла охотничий капкан. Хотелось знать, как будет выглядеть путь этой стрелы, через какие еще события ей придется пройти, чтобы попасть отсюда туда. Интересно, как так получилось, что из всех людей выпустить стрелу выпало именно мне.

Следующим утром я сфотографировала чек из Лаббока и отправила его Эзре с подписью: «Он там был».

Мгновение спустя зазвонил телефон.

– Похоже, твой отец оказался свидетелем убийства, – произнесла Эзра. – Как минимум.

– Что вы хотите этим сказать? – осведомилась я.

– Пораскинь мозгами, Маржан.

– Мой отец никого не убивал.

– Скорее всего, нет, – согласилась Эзра. – Но он знал настоящего убийцу.

– Есть кое-что еще, – сказала я и рассказала ей о пяти таинственных денежных поступлениях.

– Даты и суммы, – скомандовала она.

Я дала всю информацию, которая у меня была. На другом конце провода воцарилась тишина.

– Эзра? Вы еще там?

– Да, – отозвалась она.

Даже несмотря на то, что Эзра установила за мной слежку и чуть не украла единорога у меня из-под носа, я почувствовала укол сожаления, словно каким-то образом предала ее, втянув в это Феллов.

– Я… – начала я.

– Не стоит, – прервала она. – Все по-честному.

– Точно?

– Мы не друзья. Я делаю свою работу и останавливаться не собираюсь, нравится тебе это или нет.

Звонок оборвался.

В тот же день после занятий я увидела перед школой машину с работающим двигателем. Кто знает, сколько она здесь простояла. Когда я приблизилась, водитель поднял голову. Это был Сэм.

– Привет, Маржан! – поздоровался он, сверкнув радостной, дружелюбной улыбкой.

– Э-э, привет, Сэм, – ответила я. – Что происходит?

– Заехал тебя забрать.

– Куда мы направляемся? – спросила я и быстро проверила телефон, не обнаружив никаких сообщений о гномах, страдающих недержанием.

– Горацио хочет тебя видеть, – пояснил Сэм. – Он сегодня в городе.