– Ежения, сколько тебе лет, напомни, пожалуйста? – хмуро уточнил Лаури.

– Двадцать. Совершеннолетней я стану в июне, – ответила ему в шею с глухой усталостью.

– Теперь ты под защитой Белых и Скалистых. С принадлежностью Фира разберемся в июне, – сухо постановил Лаури. – А сейчас нужно добраться до Ромула…

– Да, ты прав. Снова разбираться с трупами, сообщать о разорванных телах убийц, нападении и прочем, – убито согласилась я.

– Увы, малышка, у нас работа такая. Оберегать земли Дарглана, блюсти порядок… и передавать тела жертв законникам, – с сочувствием пробасил Кейгер.

– Все, в путь, – оборвал разговор Лаури.

Кивнул одному из незнакомцев и тот подвел к нам красивого каурого коня с солидным, дорогущим таким седлом. Животное заметно нервничало, косило испуганным взглядом на оборотней и проявляло горячее желание свалить от нас куда подальше. Вряд ли этот шоколадный красавец часто видел оборотней и явно впервые вынужден везти на себе.

– Он не твой? – осторожно уточнила я.

– Нет. Мы предпочитаем путешествовать налегке, на своих лапах, – почему-то в этот раз сухо ответил Лаури. – Это кони темных. Их мы тоже доставим в Ромул главе законников.

Затем альфа рыкнул на коня, отчего тот затрясся мелкой дрожью, но присмирел. Усадил меня боком в седло. А следом и сам взлетел аки птица и сел за мной.

Еще четверых коней привязали к бричке, которой сел править Мишка. А вот остальные волки сменили ипостась и маленькой стаей устремились вперед по дороге. Я долго смотрела на них, огромных белых волков, внутри которых скрыты человеческие души и тела. Потом ткнулась в грудь Лаури, обняла его за торс и замерла. Рядом с ним было не страшно. Мир не казался пугающим и смертельно опасным. Терпкий мужской запах усмирял мою панику, помогал расслабиться и поверить, что и в этот раз все обошлось. И смерть осталась с носом.

Ромул – небольшой городок в типично сельской местности, принадлежащей лисьему клану, радовал чистотой, добротными домами, попыхивавшими вкусным дымком из труб, широкими улицами, чтобы без проблем могла разъехаться пара телег, и плодовыми деревьями вдоль обочин. Мы заехали в него уже в ночи и, поглазев по сторонам, пока ехали к таверне, я даже неожиданно развеселилась. Потому что пыталась представить: каково местным слушать ночные концерты и разговоры огромного количества мелких серых птах, облюбовавших многочисленные деревья. Эх, ночная тишина – понятие не для Ромула!

Однако, стоило захлопнуться толстой входной двери таверны «Рыжий хвост», птичий гомон словно отрезало. И тишина неожиданно принесла не облегчение, а напомнила мне о страхе, неопределенности и непредсказуемости будущего.

Кейгер с двумя спутниками отправился к законникам передать тела погибших и их имущество. А Лаури с грозным и крупным волком-оборотнем с ласковым именем Мишка, помогли мне спешиться и, забрав мои баулы, проводили в таверну. Мое физическое состояние было настолько удручающим, что Лаури скорее нес меня, притиснув к своему боку и обнимая за талию, нежели поддерживал. Без раздражения, терпеливо и аккуратно, чтобы не доломать оставшиеся целыми косточки. Мне из последних сил хотелось именно его участия и заботы, того ласкового воркования, что я слышала от него уже два раза. Пусть первый и предназначался моей предшественнице, скорее ребенку.

Лаури был предельно заботлив и так же предельно замкнут и отстранен. При этом белые взяли на себя все расходы по заселению. Почему-то первая же моя попытка отдать им деньги за номер и ужин вызвала у Мишки насмешливое хмыканье, а у Лаури – возмущенный зубовный скрежет.

Моя дичайшая усталость в купе с переживаниями лишь флегматично фыркнула: «Ну и ладно, не очень-то и хотелось!» Хотя до этого что-то ни один посторонний оборотень за две недели путешествия не выказал столь категоричного желания оплачивать мои потребности. Может, конечно, это повадки мужчин Белого клана? Там же все вон альфы, представители которых веками возглавляли Дарглан.

В выделенную мне чистую и не лишенную уюта комнату принесли горячий сытный ужин и даже огромную лохань с горячей водой, чтобы помыться и согреться. А от услуг целителя я категорично отказалась: цела, а все остальное заживет само. Очередной кошмар, случившийся недавно, что-то надломил во мне, высушил душу. Как обычно, спасла моя любимая совушка, половинка души, тела и сознания. Обогрела изнутри, подкинула образы бирюзового июльского неба с белоснежными пушистыми облаками, напомнила, как воздушные потоки ласкали крылья, позволяли парить, купаясь в солнечных лучах. Потом окунула меня в тишину ночи, позволила услышать песнь ветра, шепот лесной листвы и треск смолистых сосновых стволов, вокруг которых витал грибной дух, пробивающийся сквозь игольчатый ковер. Я услышала шорох мышки, стрекот цикад, аромат цветов и как в дупле возилась длиннохвостая белка с новорожденными бельчатами.