— Меня это почему-то рассмешило, вплоть до истерического смеха. Оставалась последняя граната, и ту я кинул прямо в голову удирающему в кусты болванчику. Там же он и разлетелся, вместе с кустами, подняв в воздух огромное количество пыли.

— На этот раз все были перебиты, но не тут-то было — по всему полигону снова послышался звук, с которым боты надувались. Пока было время, я перезарядился и осмотрелся — вокруг никакого оружия не было, даже автоматы ботов куда-то пропали.

— Что ж, остались только мы, — я имел в виду себя и автомат, — и четыре магазина.

Вооружившись двумя автоматами, я подождал, пока боты подойдут поближе, и, как только они оказались в нужном месте, я нажал на спусковые крючки. Из стволов вырывались струи пламени, и я, словно танцор в вихре битвы, вращался на месте, смеясь и безжалостно отправляя свинцовый град во все стороны.

— Я вихрь разрушения, — зло, очень зло произнес я.

Выстрелы свинца сеяли хаос, пока эхо выстрелов и крики клонов не заполнили пространство. С каждым оборотом, мои враги-боты падали на землю, как подкошенные. Ярость битвы охватила меня полностью, и в том безумном водовороте я был неудержим, продолжая свой танец смерти до тех пор, пока последний из ботов не перестал двигаться, оставив после себя лишь мертвую тишину и свидетельства своего поражения.

— Это то, что надо, — послышался голос Софьи, но я не придал этому значения, поскольку сильно задыхался.

Жгучая боль вспыхнула в моей груди, напоминая о тех моментах, когда я ранее превращался в демона огня — существо мощи и пламени. Однако в этот раз боль была невыносимой, её мучительные волны заставили меня опуститься на колени. Словно обжигающие руки сжимали сердце, и я остался на коленях, пытаясь справиться с этим неведомым испытанием. В голове мелькнула мысль: "Я вот-вот вырублюсь."

—Ты за-а-бы-ыл, кому принадлежит твоя жизнь. Ты не вправе ей распоряжаться вместо меня, — послышался грозный громыхающий голос в моей голове.

"Не может быть!" — подумал я, Демон огня, второй раз в своей жизни его слышу. А значит, ещё есть шанс вернуть все утерянное.

— Вам всем кранты! — последними словами я имел в виду Виктора и весь дом "Земли".

— А-а-а-ах, — услышал я беспокойный вздох Софии.

Но все было хорошо — боль быстро отступила и ко мне вернулось самообладание. Я встал на ноги, а Софа очень обрадовалась этому. Но видать, не всех ботов я убил, один где-то спрятался и подкрался ко мне сзади с пистолетом. Как только он коснулся им моего затылка, я полностью повернулся и сделал такой хук, что у него отлетела голова. Но вот беда бедовая — он успел выстрелить мне в плечо, и это было так больно, что я завизжал. Как девчонка — мне не стыдно скрывать таких подробностей…

— Ты же сказала, что меня не могут убить! — зло прокричал я в сторону деревянного сооружения, где находились Рустав и Софа, махая сжатым кулаком на здоровой руке.

— Убить не могут, но вот ранения не запрещены, — послышался сдавленный смешок. — Это для реализма, проехали.

— Послышался короткий гудок, и передомной появилась зелёная сфера. Из нее выпал маленький чемоданчик с красным крестом.

— Просто раздави его, — сказал Рустав своим гнусавым голосом.

— Без капли раздумий я подошёл к аптечке и с силой ударил по ней. На мгновение вокруг меня появился зелёный ореол, и боль исчезла.

— Так-то лучше.

Внимательно осмотрев место ранения, я ничего там не обнаружил и расслаблено выдохнул.

В интерфейсе “О.К.О” появилось сообщение: “Поздравляем с победой. В качестве награды вы можете выбрать себе форму ученика, а также получаете пять баллов опыта.”

— Оставим это на потом…

— Ну что ж, Рик, — заговорил Рустав. — Первый этап закончен, теперь давай попробуем противника посильнее.

— Ладно, давайте, жду с нетерпением.

Неожиданно, словно из ниоткуда, передо мной раскрылся голубой портал, мерцающий и непостижимый, чьи контуры тянулись до моего полного роста. Из его дрожащих глубин шагнуло существо, чья форма была отдаленно похожа на человеческую, но чья сущность отражала нечто неизмеримо более могущественное. Взирая на его массивное строение, я почувствовал волну неописуемой силы, которая исходила от него. Его торс был испещрен шрамами, словно свидетельствами древних битв, каждый из которых рассказывал свою собственную историю боли и выживания. Глаза существа, сверкающие красным, словно угли в темной ночи, горели обещанием неведомой стихии, а его голову увенчивал огромный череп медведя, который служил не только защитой, но и знаком его дикости.