И в тот момент я столкнулся с истинным гневом существа. Его огромный глаз, ранее желтого цвета, теперь казался красным от наполнившихся кровью сосудов. Но теперь все проблемы в прошлом, поскольку теперь я могу воспользоваться своей сверхсилой.

— Огненная ярость, наконец-то!

Способность сразу же была активирована.

Я ринулся навстречу зверю, схватил его за оставшуюся ногу и с силой выдернул её. Меня тут же окатило его кровью. Тогда я приподнял руки и при раздающемся реве существа просто ушел в нирвану от его боли.

— О, да-а-а! — я закатил глаза и расслабившись упал назад, на голую землю.

Медлить было нельзя, поэтому я совершил рывок, развив максимальную скорость. Вскочив на спину чудища, я начал отбиваться от его щупалец, отсекая их одно за другим, до тех пор пока большая часть его туловища осталась без них. Затем он попытался встать, и я кольнул его в напряженные мышцы ноги. И тут монстр резко поднялся. Я сделал сальто и удалился на безопасное расстояние.

Снова рев, но уже сдавленный — видимо, врагу стало понятно, что его дни сочтены.

И в тот момент я столкнулся с истинным гневом существа. Его огромный глаз, ранее желтого цвета, теперь казался красным от наполнившихся кровью сосудов. Но теперь все проблемы в прошлом, поскольку теперь я могу воспользоваться своей сверхсилой.

Огненная ярость, наконец-то!

Способность сразу же была активирована.

Я ринулся навстречу зверю, схватил его за оставшуюся ногу и с силой выдернул её. Меня тут же окатило его кровью. Тогда я приподнял руки и при раздающемся реве существа просто ушел в нирвану от его боли.

— О, да-а-а! — я закатил глаза и расслабившись упал назад, на голую землю.

Это отродье уже ничего не могло мне сделать, абсолютно ничего. Поэтому, вдоволь насладившись победой, я просто встал и совершенно спокойно подошёл к нему. Те отростки, что были у него, не могли до меня дотянуться, но я все равно избавился от них. Теперь мой враг был похож на извивающуюся гусеницу, и нужно было обездвижить ее.

Подойдя к той его части, где был глаз, сокрытый в пасти, я взял своё оружие как копьё и метнул ему в зубы. Часть зубов от этого обломалась, и оружие приковало его нижнюю челюсть к земле.

«Теперь закончим — своё ты уже пожил», — пронеслось у меня в голове.

Собственноручно я выбрал из его пасти все, что могло причинить мне вред, и теперь осталось только его уязвимое место. И чем ближе я подходил к его глазу, тем больше расширялся его зрачок. Тогда я сжал кулак и ударил его прямо по центру.

На этот раз обошлось без выделяемых жидкостей, напротив — все было очень сухо и стерильно. Но как только я нарушил оболочку глаза, то увидел странное — это был ещё один портал. Но угасающий, и все на той стороне казалось черно-белым.

Часть 8

Я медленно прошел внутрь, опасаясь за свою жизнь: может быть, этот монстр не так уж и прост, и внутри него меня ожидает ещё один враг? Хотя он питается энергией порталов, мало ли что тут может быть… Нет, это был не портал. Внутри всё казалось слишком статичным и двигалось по определённой схеме. Это было больше похоже на чьё-то воспоминание.

Я находился в просторном помещении, наполненном светом вечернего солнца, с огромными окнами, где присутствовали два человека. Их наряды выдавали их как личности, не принадлежащие ни к мрачному месту, известному как "Дыра", ни к миру людей. Их одеяния были слишком элегантными, и в то же время они казались строгими из-за матового черного цвета.

В комнате царила тишина, нарушаемая лишь тихими звуками утешения, которые издавали двое взрослых, пытаясь успокоить оставшегося живым ребенка.

Нежное сияние вечернего света, проникающее через оконные стекла, окутывало помещение мягким светом, создавая контраст между спокойствием снаружи и горестным моментом внутри. В то время как один малыш продолжал плакать, не осознавая глубины ситуации, второй лежал без малейшего движения и дыхания. Взрослые обменивались взглядами, полными боли и любви к своим детям. Но они уже ничего не могли сделать для второго младенца, уже ничего… Жестом мужчина подозвал слуг, которые притаились у порога. Он прошептал им негромко:

— Прошу вас, заботьтесь о моей жене, — передавая им молчаливое поручение оставаться на страже её благополучия и их ребенка.

А затем он покинул комнату и ушел к своим воеводам. Скрывая свою боль под маской самообладания, мужчина оставался невозмутимым на вид. Тем не менее, его сердце наполнялось яростью по поводу произошедшего, которая внутренне подталкивала его к мыслям о мести.

— Кто это мог сделать, где была охрана? — прокричал он, находясь среди своих воевод.

Никто не мог объяснить, как это случилось. Шепот скользил по залам дворца, таясь в тенях, но открытых обвинений не последовало. Слишком многое стояло на кону, чтобы действовать поспешно. Однако правитель был уверен в своих догадках, и его решение было непоколебимо.