– Голодно. У тебя найдется что пожевать?

– Нет.

– А покурить?

Лала оторвала взгляд от костра и переспросила:

– Курить?

– Ну да.

Она пошарила в карманах плаща и кинула перед Тиком на землю кисет. Тот радостно схватил, умело набил трубку, и через минуту к дыму повеселевшего костра присоединилась витиеватая табачная струйка.

С видом умудренного жизнью мужчины Тик пускал кольца и довольно вздыхал:

– Курево хорошее. От голода помогает. А что сама не куришь?

– Не мое.

– А чье?

– Одного пирата, которому я горло перегрызла.

Тик охнул, поперхнулся и уставился на нее.

– Правда?

– Угу. – Лала по-прежнему не отрывала взгляда от костра.

Только тут мальчик заметил, что огонь отражается в ее глазах слишком ярко.

– Ты… ведьма?

– Да, отстань.

– Не-а, ты не ведьма! Ведьмы умеют огонь разводить, и одежа у них другая. Но ты странная… Куда путь держишь?

– Не твое дело.

– Можно я с тобой пойду? Я полезный.

Лала не ответила. Признание в убийстве Ростера, сделанное вот так спокойно первому встречному, стало зеркалом, в котором она увидела совсем другую, незнакомую себя. Эта новая Лала получила наконец определенную цель и даже сделала первые шаги по направлению к ней. Но осознание непосильной задачи оплетало ее толстой сетью. Мир вокруг замка был не просто новым – он был чужим и непонятным. Лала знала лишь то, что ей нужно в порт Этолы, а оттуда через море на запад, к людям пустыни. Где находится Этола, как туда добраться, как попасть на корабль, как избежать возмездия за совершенное убийство, как добыть пропитание… Слишком много вопросов, на которые у нее нет ответа.

– Эй, где находится Этола?

Тик посмотрел на нее, потом на кусок звездного неба, прикрытого мохнатыми верхушками елей, задумался на секунду и махнул рукой:

– Там.

– Долго идти?

– Пешими дней десять, – ответил он почти мгновенно.

– Отведешь меня туда? – Лала впервые посмотрела на него с интересом.

– С радостью, госпожа. А как величают-то тебя?

– Лала.

– Отведу, госпожа Лала! А ты отдашь мне эту трубку?

– Забирай, – равнодушно позволила она.

– Благодарю тебя, добрая госпожа! На рассвете пойдем.

Тик тщательно выбил трубку, спрятал в один из бесчисленных карманов, подбросил веток в костер и свернулся клубком рядом с Лалой.

Утром оба проснулись от далекого лисьего тявканья и уставились друг на друга. Отблески ночного костра – не лучшее освещение, чтобы разглядеть собеседника. Солнечный свет познакомил их заново. Тик первым нарушил молчание:

– У тебя глаза как у рыси. И ты совсем-совсем нездешняя. Откуда ты, госпожа Лала?

– Я не знаю, – со вздохом ответила она, – но если ты сделаешь, что обещал, то смогу узнать.

– Обещал – значит, сделаю.

На Лалу смотрели большие темно-карие глаза любопытного ребенка, которого она видела впервые в жизни. Но она готова была поклясться своей новой целью, что давно знает их и многократно смотрела в самую их глубину.

Завтракали они сладковатой ледяной водой из ключа, обнаруженного Тиком неподалеку под трухлявой корягой. Напились впрок – брать воду с собой было не в чем.

За несколько часов пути Лала узнала о своем спутнике все: жил в деревне на берегу, папку не помнит – моряк слишком редко наведывался, так что мамка нашла себе другого, который оказался лесным разбойником и после ее внезапной смерти забрал шестилетнего мальчишку к себе. Лесные братья приняли его хорошо, научили премудростям ремесла и вовсю пользовались его необычайной ловкостью и умением разжалобить путников. Мальчик был сыт, одет, согрет, при деле. А чего еще нужно? Оказалось, нужно. Очень ему хотелось папку найти, который, со слов матери, был храбрецом невероятным, удачливым мореплавателем, к тому же красавцем и довольно богатым по меркам деревни. Отчим же дал понять, что из братской лесной семьи никто никогда не уходит. Только если на тот свет.

На тот свет до встречи с отцом Тик не собирался, поэтому стал тщательно готовить побег. С каждой удачной охоты за богатыми путниками ему полагалась доля, которую отчим брал себе «на хранение». Хитрый мальчишка в присутствии авторитетных братьев попросил выдавать положенное, чтоб Тик сам мог хранить свое, ведь он уже мужчина. Отчим при всех согласился, а когда они остались одни, аккуратно и больно побил его без видимых следов, чтобы мыслей таких больше не возникало. И на следующую ночь Тик сбежал, прихватив тугой кошель с деньгами.

– Так ты богатый разбойник? – Лала впервые его перебила.

– Нет. Когда я был уже в полудне пути от гнезда, наткнулся на парочку наших, которые ездили в город. Пришлось купить у них историю, что меня волки порвали. Так что я просто разбойник с двумя монетами, что провалились в дыру за подкладку.