– Мне нужно знать, почему все члены Совета испугались меня. В Кодексе столько всего написано, я не успею его прочесть до завтрашнего сборища. Ты говорил намеками утром, помнишь? Выкладывай все.

Шурн огляделся и прислушался, словно опасался чего-то:

– Мы можем поговорить у тебя в комнате?

– Конечно.

Лала легко поднялась и, не глядя на Шурна, пошла к себе.

Перед тем как пойти за ней, он обошел все двери других комнат и прислушался, приложив ухо, потом взял длинную щетку на палке и аккуратно разровнял песок по всему залу. Теперь ни один след не выдавал его. Когда Шурн вошел к Лале, она сидела за столом и рассматривала Кодекс. Шурн плотно прикрыл дверь и еще мгновение стоял, слушая, не окажется ли кого-то по ту сторону. Он прошел к столу и сел напротив Лалы, сцепив тонкие подрагивающие пальцы.

– Ты можешь сделать так, чтобы Совет стал не нужен.

– То есть? – Она удивленно подняла брови.

– Все это устарело. Если бы не шуларты и защита города, никто бы не воспринимал всерьез эту кучку напыщенных байбаков.

– Если бы. Что мешает?

– Вот, самое интересное. Мастер Смерти-женщина может неограниченно убивать и копить силу. Она может дать столько черных самоцветов, сколько нужно Маяку на много лет вперед. Она одна! – с жаром сказал Шурн.

– Да как она управится с такой прорвой народу? Ни поспать, ни поесть – только убивай. Крови не хватит!

– А и не надо всех и все время! Люди прекрасно мрут от болезней, старости и ненависти.

– Но как же вера в новую жизнь? – озабоченно спросила Лала. – Ее не будет.

– В корень смотришь, молодец. Ее не будет, потому что, – Шурн важно поднял палец и помолчал, – она не нужна!

– Как это? Жить без веры невозможно!

– Я не сказал «без веры». Я сказал «не нужна вера в мастеров Смерти и белую жизнь».

– Но во что верить людям?

– В то, что они сами и только сами вершат свою судьбу. В то, что они не овцы. Это возможно.

Они помолчали, но змей инакомыслия уже укусил Лалу. Ей срочно нужно было подтверждение или опровержение слов Шурна. Она не верила, что простоватый и недалекий племянник Второго Мастера Ашгара дошел до этого своим умом.

– Ты сам-то это откуда знаешь? – недоверчиво спросила она.

– От умного человека, – гордо ответил он.

– Познакомишь нас?

– Да, как только удостоверюсь, что ты на нашей стороне.

– Вы – это кто?

– Союз Обновления.

– Заговорщики?

– Нет. – Он помотал головой. – Заговор – это плохо, а мы хотим добра всему городу, а не только горстке избранных.

– Почему ты считаешь, что завтра на Совете я не предам тебя? – прищурилась Лала.

В глазах Шурна сгустилось опасение, но лишь на миг. Он откинулся на спинку стула.

– Ты другая. Чужая. Тебе нужны друзья, а Совет не друзья. А если и расскажешь все, то тебе не поверят. Все знают, что племянник Ашгара – глупец, лишь по ошибке Пустыни получивший картинку змеи себе на задницу.

Шурн подмигнул ей. Лала вгляделась в его глаза и поразилась: ни капли страха или простодушия. Холодный уверенный расчет. Она обнажила запястье с Тиком и протянула руку к лицу Шурна:

– Можешь повторить?

Шурн не успел прикрыть глаза и застывшими зрачками уставился на золотую головку анука:

– Союз Обновления ждет твоей помощи, сестра Лала! Мы должны изменить этот заплесневелый мир, хватит сидеть в норе прошлого!

– Ты веришь, что новая жизнь – это обман?

– Да! Никто не доказал, что она есть.

– Кто главный в вашем Союзе?

Шурн закашлялся, потом стал задыхаться, потом потемнел лицом, упал, не отрывая взгляда от анука, и забился в конвульсиях, раскидывая песок. Лала поспешно прикрыла Тика рукавом, и Шурн со стоном вытянулся на полу.

– Эй? Ты живой?

– Угу, – через некоторое время просипел он и тяжело сел, потирая ушибленную при падении руку.

Лала отпила прямо из кувшина и протянула его Шурну. Тот жадно и долго пил, запрокинув голову, а Лала смотрела, как ходит кадык в такт глоткам, и настолько отчетливо видела тонкий разрез и сочащиеся капли крови, что пришлось зажмуриться, встряхнуться и прогнать видение. Она хотела теперь одного: уснуть и встретиться хотя бы во сне с тем, кто все пояснит. Кого она, оказывается, не должна была убивать согласно Кодексу.

Лала отобрала кувшин у Шурна.

– Все, уходи. Мне надо поспать.

– Что ты решила?

– Ничего. После Совета поговорим.

Шурн кивнул и вышел неуверенной походкой пьяницы, а Лала впервые за все время в Шулае разделась и легла в постель как положено. Она задула светильник и прикрыла одеждой сияющего Тика, свернувшегося у изголовья. Засыпая, она прошептала:

– Приснитесь мне. Пожалуйста…