Мастер Шнэдд широко улыбнулся, но Лала его не поддержала:

– Помощник или просто животное, у которого берется кровь, пока возможно?

Улыбка Смотрителя словно затерлась обидой:

– Помощник знает, на что идет. Это добровольная и почетная обязанность. После работы на Маяке все немного болеют, но, когда восстанавливают жизненную силу, могут уходить на покой и жить до конца дней своих в достатке и удовольствии.

– И как часто вы меняете помощников?

– Зависит от того, как часто враги хотят проникнуть в Шулай. Обычно сил людям хватает на полгода. Но женщин в помощницах у меня еще не было. Так что самому интересно, на сколько тебя хватит.

– Меня обещали вернуть в Совет через полгода!

– Ну, раз обещали, значит, вернут, – примирительно покивал Шнэдд и вдруг весь подобрался, увидев что-то в море за спиной Лалы.

Она развернулась, стараясь поймать направление его взгляда, и тоже застыла, как охотничья собака. Парус. Еле заметный, сливающийся с облаками, клубящимися у горизонта.

– Вот и первое твое дело, сестра.

– А если это мирный торговец?

– Узнаем.

Шнэдд долго щурился в подзорную трубу, а потом вдруг передал Лале.

– Ну, что скажешь?

Легкий трехмачтовый парусник очень быстро занял все поле зрения, и Лала отняла трубу от глаз.

– Красивый.

– Великолепно! То, что должен сказать о вражеском корабле наблюдатель Маяка, – рассмеялся Шнэдд и отобрал трубу.

Он еще раз глянул на корабль и перевернул изящную склянку песочных часов.

– Флаг чужой. В пределах удара Луча будут через полчаса.

– Зачем удар? – воскликнула Лала. – Если флаг не наш, это не значит, что там пираты!

– Корабль, идущий в Шулай, должен знать, на каких условиях его примут. Не ведающий виноват, ведающий – дважды, – наставительно сказал Шнэдд. – Ты же знакома с нашим правосудием. Но не переживай, сначала Луч их проверит.

– Что мне тогда делать?

Шнэдд присел на обитую мехом скамью и прикрыл глаза.

– Ждать, когда сможем разглядеть название корабля. Сверимся со свитком.

– С каким?

– Со Свитком Памяти, конечно.

Лала задержала дыхание. Память Смотрителя! Когда-то Лириш чуть не утопил ее, не найдя упоминаний о чужачке в этом Свитке. Правильные слова, в которые можно было бы облечь просьбу, метались заполошными воробьями и добавляли смятения. Лала протяжно выдохнула.

– Не стоит волноваться, сестра. Осознание своего долга поможет обуздать твои чувства. Мастер Смерти выше жалости, забыла?

– Нет. – Она подошла к окну и поймала корабль в круглое поле трубы. – Меня волнует справедливость. Без предупреждения уничтожать того, кто не враг, – даже тупые животные так не делают.

– Именно потому, что они тупые, – отмахнулся Шнэдд. – Так что с названием корабля?

– Я не могу прочесть. Это не ашайнский и не заморский.

Шнэдд ворчливо отобрал у нее трубу:

– А в мире больше нет земель, по-твоему? Ну-ка… Чынгырский. Тарабарский язык, еще хуже заморского. Эта каракуля означает «Богатый силой». Что ему тут нужно?

– Свиток? – подсказала Лала.

– Нет нужды. Чынгырцы никогда не посещают Шулай. Он свернет. Должен свернуть.

– Почему?

– Это мелкорослое ворье никогда не торговало честно. Нам не интересны их предложения. Ну, вот видишь, он меняет курс. Можно пропустить стаканчик, пока горизонт чист.

Кипа белоснежных парусов на какой-то момент стала плоской, корабль остановился. Шнэдд отдал Лале трубу и вернулся к лестнице. Лала бросила последний взгляд на корабль и вдруг задержалась. Что-то было не так. Корабль стоял на якоре и не собирался поворачивать. А вскоре от него отделились лодки с небольшими косыми парусами. Малозаметные среди волн, они пустились в рассыпную тремя шустрыми рыбками.

– Мастер Шнэдд, а что с лодками?

– Какими? – донеслось до нее снизу. Круглый Смотритель, несмотря на свой вес, был скор в движениях и уже звенел бокалами этажом ниже.

Лала свесилась над лестницей и крикнула:

– Спустил три парусные лодки, они плывут сюда.

Шнэдд оказался рядом почти мгновенно. Тяжело дыша, он выхватил у Лалы трубу и подошел к окну.

– Не понимаю. Раньше так никто не поступал. Лодка ни за что не подойдет к берегу, волны ее растерзают.

Между тем белые треугольники все дальше убегали от корабля. Один из них держал курс прямо на выступающую из воды тонкую скалу Иглу, у которой был закреплен канат для парома проверяющих. И пока Шнэдд с Лалой попеременно глядели в трубу, крошечная фигурка вскарабкалась на острый камень и стала возиться с канатом.

– Луч! – гаркнул Мастер Шнэдд и кинулся к зеркальному ящику.

– Что мне делать?

– Кровь, быстро! – Шнэдд указал на кинжал, вставленный в кованую петлю возле круглого отверстия.

– А проверять?

– Поздно. Левая рука. Засовываешь внутрь, строго на верхний шуларт, и ни капли мимо! Глаза отведи, а то ослепнешь.