– Хорошо. Тогда у меня вопрос.

Шнэдд страдальчески прикрыл глаза, дожевав очередной лист, и кивнул.

– Вам снятся сны, в которых вы умираете так явственно, что по утрам тело помнит все раны?

– Еще как.

– И что вы делаете?

– Как что? Болею.

– И все? – разочарованно спросила она.

– Да. Сновидения несут нам страх, их нельзя принимать на веру. Иначе пора в Пустыню.

– А как же Книга Сновидений? Она же для чего-то написана? – не отступала Лала.

– Для глупцов, которым нечем заняться.

– Мастер Шай думал иначе!

– И где он теперь? – Мастер Шнэдд иронично поднял брови.

Лала не нашлась что ответить. Он вел себя очень странно. Казалось, Шнэдд специально вводил ее в заблуждение. Но сил у него было явно немного, поэтому она решилась:

– А у меня во сне, например, мой анук убил двух мастеров Смерти сегодня, – между делом сообщила она, намазывая юговое масло на лепешку и незаметно следя за Шнэддом.

Смотритель не вздрогнул, не моргнул и вообще никак не отреагировал. Дыхание его было ровным. Слишком ровным с учетом того, что водогон как раз таки ускоряет дыхание и сердцебиение, чтобы лишняя вода быстрее покинула тело. Стремление казаться равнодушным выдало его.

Лала отложила надкусанную лепешку.

– Это вас во сне укусил мой змей?

– Нет! – быстро ответил Шнэдд и отвернулся.

– Учитель, я клянусь, что не хочу вам зла и не позволю Тику убить вас. Помогите мне найти семью, и я вообще исчезну. От меня Совету больше хлопот, чем пользы, ну признайтесь!

– Я не должен тебе никаких признаний! И вообще никому ничего не должен! – Он по-прежнему смотрел в сторону. – Мое дело служить Маяку и безопасности Шулая.

Лала вздохнула и закончила трапезу в полном молчании. Годы, прожитые в Пустыне, научили ее ждать.

Смотритель больше не притронулся к пище. Он тяжело поднялся, внимательно изучил горизонт через трубу и вздохнул:

– Я нуждаюсь в отдыхе. Не своди глаз с моря. Любой парус на горизонте – сразу, не задумываясь, открываешь Гнездо Луча и зовешь меня.

Только к вечеру, когда море посветлело, он поднялся из своей комнаты и застыл на пороге. Лала успела выпустить Джоха полетать, но забыла накрыть клетку. Судя по всему, Мастер Шойду ни с кем не поделился тайной ее сокола – выпученные глаза Шнэдда говорили сами за себя.

– Синий?!

– Да, – коротко ответила она. Поздно было кидаться к клетке с накидкой.

– Ты… а… Мастер Шойду знает об этом?

Лала молча кивнула. Вопреки ее ожиданиям Шнэдд вдруг улыбнулся. Но странная это оказалась улыбка, злорадная.

– Как же он допустил, чтобы синий сокол принадлежал кому-то иному, кроме него?

– Пришлось допустить. Я спасла ему жизнь. После того как он чуть не отнял мою.

Болезненной томности опухшего Смотрителя как ни бывало.

– Спрячь его, сейчас Шимен принесет ужин. И ты мне расскажешь все. Без утайки. Если, конечно, ждешь моей помощи.

Лале казалось, что она в сотый раз проговаривает свою историю. С течением времени прожитое бледнело, густо замазанное новыми событиями, и не выглядело настолько важным. Шнэдд изредка кивал или удивленно вскидывал брови, но не перебивал. Лала говорила все быстрее, словно хотела поскорее закончить. Она вдруг поняла, сколько людей появились в ее жизни с момента побега из замка Фурд. Почти каждый влиял на ее жизнь, усложнял или упрощал, а то и делал невыносимой. Но они не задерживались рядом. Уходили или… умирали. Воспоминание о верном Чигише, для которого она была неистовой надеждой на новую жизнь, ранило больше всего. Шурн, нелепый и непонятно умерший, тоже уколол душу ледяной иглой.

Разговор, похожий на исповедь, неожиданно оказался очень полезным. Лала будто со стороны посмотрела на себя, оценила поступки и пути к цели, которые она выбирала, и поняла, что одна не справляется. Поэтому в конце своего рассказа она поклялась, что говорит правду и обещает ответную помощь. Умолчала она только об исчезнувшем синем шуларте, который отчетливо видела во сне.

Мастер Шнэдд шумно выдохнул, налил себе немного разбавленного вина и выпил длинными глотками сразу весь бокал.

– Никогда не слышал более неправдоподобной истории, но верю. Только ты не могла похоронить брата Шурна возле пещеры Дакша. Он сейчас исполняет обязанности Второго Мастера Смерти на рудниках Сайшона.

– Как? – только и прошептала Лала.

– Думаешь, что Мастер Ашгар позволил бы казнить своего племянника? Как же! Мальчик заигрался в повстанцев, его немного припугнули и отправили подальше от Шулая.

– Но… – Лале было трудно дышать, – я же видела его руку, и волосы, и плащ!

– Ты видела сгнившее неизвестное тело без пальца в обносках, похожих на плащ Мастера Смерти. Возможно, оно ждало там именно тебя.

– Но кому надо, чтобы я думала, что это Шурн?