В течение следующего часа царил небольшой хаос. Я отправила Осло обратно в замок Люсьена с несколькими доверенными стражниками, чтобы он побыл с близнецами Арвен, пока все не закончится. Солдаты утомленно наблюдали, как короли и королевы Авальера собираются на ступенях их замка. Наши волки разоружили их и приказали подождать в стороне. Голова их королевы была выставлена на всеобщее обозрение, на пике в центре города. Война закончилась, и мы не потерпим никакого восстания. Арвен и Дрэ только что прибыли, и теперь мы все были в сборе.

Генерал Ибсен сдался и отправился за старшим наследником королевы Зафиры. По-видимому, она рассредоточила их по своему королевству.

Протрубил рог капитуляции, и боевые действия на границах также прекратились.

Мы освободили заключенных из темницы, и каждому жителю Найтфолла было приказано ждать в своих домах. Действовал комендантский час, и мы хотели, чтобы на улицах было как можно меньше людей на случай стычки с новым королем Найтфолла.

Мы собирались сообщить сыну Зафиры, что мы убили его мать и война с нашим народом закончилась. Если он не заключит с нами союз, мы убьем и его тоже. У нее было еще шесть живых сыновей, если я правильно поняла Дрэ. Поэтому мы убьем каждого, пока один из них не подпишет мирный договор с нашими народами и не прекратит боевые действия.

Время шло, и наконец, в открытые ворота въехали двое мужчин, каждый верхом на лошади.

Одним из них был генерал Ибсен, а другим – мужчина, который, по моим соображениям, окажется новоиспеченным королем Найтфолла. Когда он приблизился, я рассмотрела его. Он был высоким и мускулистым. Больше, чем эльфы, но меньше, чем волки. Его темные волнистые волосы стильной челкой ниспадали на острый подбородок, а глаза были темно-карими. Мне было приятно видеть, что в них была доброта, которой недоставало его матери. Трудно было отрицать его привлекательность.

Он спешился и предстал перед всеми восемью из нас. На нем были металлические боевые доспехи с гербом Найтфолла – чистые и выглядели новыми. Было ясно, что он не выступал в них на поле боя и, вероятно, носил их только для формальности. Он бросил взгляд на голову своей матери на пике, но я не уловила никаких эмоций. Либо он хорошо умел их скрывать, либо ему просто была безразлична ее смерть.

Низко склонив голову в знак уважения, он встретился с нами взглядом.

– Я принц Каллен. Мне сообщили, что моя мать убита и мы сдались.

Внешне он был деловым и жестким, не проявляя никаких эмоций, что я уважала.

Дрэ выступил вперед: мы договорились, что он будет говорить от нашего имени.

– Теперь ты король, Каллен. Если пожелаешь. Мы требуем только, чтобы ты подписал соглашение о мире между всеми королевствами сроком на сто лет.

Каллен, казалось, обдумывал слова Дрэ, оглядывая верных воинов своей матери, которые стояли в стороне от нас.

– А если я не подпишу его? – спросил он.

Так, а это уже не очень добрый знак.

– Тогда мы убьем тебя и перейдем к следующему наследнику по твоей линии, пока кто-нибудь не подпишет.

Каллен выглядел так, словно ожидал этого.

– Ладно, может, перенесем переговоры внутрь? – спросил он, приподняв брови.

Что-то было в его лице. Что-то, что говорило о том, что он хотел сказать больше, но не хотел делать этого перед воинами своей матери.

Дрэ чуть склонил голову.

– Конечно, но никакие это не переговоры.

С этими словами мы с Аксилом направились в замок, который был очищен от его людей и теперь кишел нашими. У входа в каждый зал и у дверей стояло по воину-волку.

Когда Каллен вошел в замок, он направился в столовую, но я вытянула руку, чтобы остановить его.

– Тебе вряд ли понравится то, что ты там увидишь.

Обезглавленное тело твоей матери, хотела сказать я.

На его лице отразилось понимание, и он отошел от этой двери к другой. Мы вошли внутрь и оказались в большом кабинете, в котором стоял лишь одинокий письменный стол с креслом.

Каллен обогнул стол и сел в кресло, когда мы все рассредоточились вокруг него. Кайлани закрыла дверь.

Как только мы оказались наедине, Каллен испустил долгий вздох.

– Приношу извинения за мое явное нежелание подписывать этот договор. Мне пришлось изображать неприступность перед сторонниками моей матери.

Дрэ кивнул.

– Так ты подпишешь соглашение?

Каллен запустил пятерню в волосы.

– Конечно. Но я могу не пережить эту ночь, если сделаю это. Моя мать была экстремисткой, мы с ней ни в чем не сходились во мнениях. Ее люди верны ее идеалам. – Его руки подрагивали, и мое сердце смягчилось. Он искренне боялся за свою жизнь, это было ясно.

– У тебя есть своя армия? – спросил его Дрэ.

Он потер виски.

– Вряд ли можно их так назвать. У меня двадцать верных людей в форте, примерно в часе езды к востоку отсюда.