Мы выпили и стали есть, я был голоден, так что минут пять были слышны только хруст костей и жевание челюстей. Немного насытившись, я показал жест и Рехмир подошёл ко мне ближе, доставая шесть экземпляров договора. Над которым мы с ними корпели после того, как договорились о разделе земли со жрецами.

— Я тщательнейшим образом ознакомился с вашими запросами мои друзья, — показал я раздать свитки среди главных действующих лиц со стороны всадников, — но, к сожалению, не готов их все удовлетворить, поскольку в ваших запросах есть земли, которые либо уже кому-то принадлежат, либо были обещаны мной ранее. А потому я составил максимально близкий к вашим пожеланием список земли, которую вам можно получить.

Еда и вино тут же были забыты, часть всадников встала и сгруппировалась возле шести военачальников, внимательно осматривая то, что я предложил. Продлилось это довольно долго, поскольку земли и правда им, как и жрецам пришлось уступить немало. Но, если в первом случае, мне пришлось это сделать из-за ещё слишком большого влияния жречества на жизнь простых египтян, то тут пришлось дать столько сколько они просили, из-за того, что впереди у меня маячил новый поход в Вавилонию, а в отсутствии собственной кавалерии, мне приходилось рассчитывать только на лояльность всадников. Потому, приходилось их тоже сейчас умасливать.

— Мой царь, — наконец Ментуиуи поднял глаза от списка, — это хоть и не совсем то, что мы хотели, но всё же очень много. Мы благодарны Его величеству за понимание, как важно для нас иметь собственную землю, свободную от налогов.

— Конечно, — кивнул я головой, — вы мои друзья, мы с вами выиграли много славных битв, как может быть по-другому?

— Мой царь, а мы можем разделить эти земли между собой не так, как предложил Его величество? — осторожно поинтересовался у меня Иамунеджех.

— Для этого мы здесь сегодня собрались, — я показал на стол, — к концу нашего застолья я хочу получить финальный список размежевания земли, чтобы как можно скорее подписать указ у царя Хатшепсут и огласить его.

На лицах военных появились довольные улыбки. Если бы они знали, что я специально разделил землю так, чтобы не только границы самых больших и лакомых кусков её совпали с границами земель самых влиятельных жреческих семей, но и ещё сами земли по качеству между ними были неравнозначными, чтобы они после их получения стали завидовать соседям, то всадники явно не стали бы так превозносить меня до небес, хваля за щедрость и доброту, как это делали они сейчас. Но, об этом им предстояло узнать много позже, а пока, мне оставалось только улыбаться и принимать поздравления. Одновременно с этим начать лучше понимать Хатшепсут, которая со своими обещаниями влезла в большую зависимость перед жрецами и теперь, когда по факту лишилась того, к чему так стремилась, осознала, что все эти жертвы были напрасны. Мне лишь оставалось сделать так, чтобы я не пошёл по её пути, став обязанным за свои победы и правление слишком многим другим людям и сословиям.

Итогом этой встречи стало не только то, что все напились, но и подписание документа, на котором поставили свои отпечатки большого пальца все из них, оставшись полностью довольны тем, как всё по итогу разделилось. Ну по крайней мере, так думали они. Задумчиво провожая взглядом уходящих нетрезвой походкой военных, я стремительно трезвел, поскольку только делал вид, что пью, на самом деле прихлёбывал сильно разбавленное вино.

— Мой царь, — ко мне подошёл Рехмир, — я готовлю общий указ?

— Да, мой друг, — кивнул я, — и у нас с тобой осталось два дела, которые нужно доделать, прежде чем я смогу перейти к реализации своих следующих планов.

— Наложницы царя Шауштатара и заложники с Ханаана? — спросил он.

Я улыбнулся.

— Вот поэтому, ты мой верховный визирь Рехмир. Да, всё верно. Пока не вернулся дядя, с наложницами мы подождём, а вот с заложниками нужно решать уже сейчас. Кого куда пристроить, поселить и прочее. Они должны быть интегрированы в египетское общество, а точнее высшую его часть, чтобы пожив у нас, они не хотели возвращаться или если придётся это сделать, были бы к нам лояльны.

— Я предварительно провёл переговоры со многими родами, мой царь, — склонил он голову, — люди согласны за ежегодные выплаты принять их у себя, научить языку, нам останется лишь пристроить их на государственную службу.

— Отлично, тогда заканчивай с указом и поплывём в поместье, мне нужно забрать оттуда мастеров, которые будут делать фарфор для меня, переселив их в тот закрытый квартал, где сейчас живут ювелиры, ну и заодно проверим, как поживают легионы.

— Я всё устрою мой царь, — склонился в поклоне верховный визирь, замешкавшись, — Его величество ещё хотел послать сообщение госпоже Небамон, мы подготовили чехол для сокола Его величества.

— А, это да, совсем забыл, хорошо, что напомнил, — вспомнил я свои слова, — принеси, остальное я сделаю уже сам.

— Слушаюсь мой царь.