— Делай что знаешь, но тогда без меня, я не хочу в этом участвовать.

— Без проблем дорогая, — я пожал плечами, не хочет не надо, я считал, что поступаю правильно.

Верховный визирь продиктовал мои слова писцу, сделав их более красивыми и ложащимися легче на бумагу, затем показал мне готовый указ, который я подписал, приложив подушечку большого пальца. То же сделала Хатшепсут и указ ушёл в работу, а прервавшийся праздник продолжился.

— Менхеперра, — внезапно задумавшаяся Хатшепсут воскликнула и удивлённо посмотрела на меня.

— Дорогая? — удивился я её внезапной реакции.

— Я только сейчас поняла, что у тебя просто дар превращать любое мероприятие, даже праздник и похороны в работу. На похоронах ты переделал все государственные службы и канцелярии, сегодня и то умудрился заставить работать даже меня, хотя я точно не планировала этого делать.

Я улыбнулся, оказалось у царя есть чувство юмора.

— Мирное сосуществование с тобой, даёт мне поводы расслабиться любимая жена, — мягко сказал я, — я не всегда теперь работаю.

Она улыбнулась.

— Я долго сопротивлялась неизбежному, но ты словно бешеный горный поток, рано или поздно сминаешь любого.

— Но я рада, что это произошло, — она потянулась, взяла мою руку в свою и прижала к своей щеке, как я это часто делал в её отношении.

Количество взоров в зале в нашу сторону после этого жеста увеличилось многократно.

— Давай продолжим дарение подарков, не будем заставлять номархов ждать, — я погладил её по щеке и дал знак продолжить.

Чиновник следовал за чиновником, правитель за правителем, сливаясь у меня в глазах в однообразную человеческую массу, поэтому, когда неожиданно вместо часто тучного и пожилого человека перед нами с Хатшепсут предстала тоненькая, словно тростинка девушка, с яркими живыми глазами и терракотовым цветом кожи, так напомнившим мне о Хумай, что у меня заболели виски и закружилась голова.

— Отец не смог прийти на праздник, Ваши величества, — она низко поклонилась, показав в разрезе дорогого платья небольшую грудь. Кровь от этого вида запульсировала у меня в глазах ещё сильнее, я наверно впервые в жизни возжелал так сильно девушку, что хотел взять её прямо здесь и сейчас.

— Я знаю дорогая Амази, — мягко к ней обратилась Хатшепсут, — я ведь сама отправила его с большинством мужчин твоего рода в Пунт.

При слове Пунт я насторожился и главное вспомнил, что главного советника Хатшепсут уже давно не было видно рядом с ней.

— Чья ты дочь? — обратился я к ней, чем вызвал у неё настоящий ступор. Ведь всё это время я просто сидел и молчал, и только на неё обратил своё внимание.

— Она дочь моего советника Нехси, — видя, что та, широко открыв глаза смотрит на меня и молчит, помогла ей сама Хатшепсут, — юная Амази, прекрасный цветок от его второй жены, керминки.

— Я это вижу по её благородному цвету кожи, — я едва не раздевал девушку глазами, — думаю ей стоит зайти ко мне сегодня вечером, посмотреть на коллекцию моих бабочек.

Сидящая рядом Хатшепсут внезапно всё поняла.

— Менхеперра, нет, — она твёрдо посмотрела на меня, — если ты не хочешь поссориться, едва мы помирились, забудь о ней, выбери себе другую, к твоим ногам упадут тысячи!

Девушка, широко открыв глаза, смотрела за перепалкой двух царей.

Внезапно в зале появилась чёрная кошка, гордо прошествовала мимо всех, сопровождаемая четырьмя охранниками и запрыгнула мне на колени. Все вокруг замерли.

— «Андрей, — раздался задумчивый голос у меня в голове, — я понимаю тебе сейчас тяжело, я видела, как ты переживал смерть своей жены, но послушай второго царя. Она дочь её главного советника, которого она сама отправила в экспедицию и явно пообещала заботиться в его отсутствие о его семье. А если на приём не пришёл никто из мужчин, значит в этой семье совсем всё плохо, если пришла лишь дочь. Не думаю, что будет разумно портить отношения со вторым царём, если впереди у нас поход на Вавилонию. А если тебе секса не хватает, сегодня ночью я сама тобой займусь».

Если бы эти же слова сказал кто-то другой, я наверно только бы взбесился и сделал по-своему, но Бастет…Я закрыл глаза и делал десять глубоких вздохов, стараясь успокоить дыхание и пульсирующую кровь в висках. Память о Хумай и вожделение к этой девушке, так сильно на неё похожей, медленно меня отпустило. Я открыл глаза, видя, что все кругом замерли, со страхом ожидая моего ответа Хатшепсут.

Я поднялся с трона, удерживая Бастет в руках, наклонился к растерянной Хатшепсут, поцеловал её в лоб и сказал.

— Пожалуй ты права дорогая, я лучше пойду поработаю. Продолжай праздник за нас обоих.

Больше не смотря на девушку, я пошёл на выход. С Бастет и правда секс у нас вышел, да такой, что весь следующий день я думал о том, какой я идиот, если на это согласился. Который уже раз. Вчерашняя девушка из памяти вылетела, я не стал ссориться с Хатшепсут из-за мимолётного, пусть и жгучего желания.