Дальше, как раз и начиналась история, как эти Таблицы и были утеряны, а точнее говоря, были попросту украдены. Некий Анзуд, про которого дальше в повествовании шли одни ругательства, воспользовался своим доступом к Ковчегу и украл Таблицы судеб, решив, что с местным населением неплохо бы технологиями и поделиться. Обе стороны этого понятное дело потерпеть не могли и выслали на его отлов две команды, которые его в итоге и нашли где-то в Шумере, но правда уже без искомого предмета. Пытки описываемые в базе, которые были к нему применены устрашили даже меня, но к сожалению для охотников, жертва умерла прежде, чем смогла им рассказать, где же оставила нужный предмет. Никакие самостоятельные поиски не привели к результатам и расстроенные охотники вернулись ни с чем. За всё время было сделано несколько попыток поисков, для чего привлекались различные демоны и боги, но всё безрезультатно. Именно с тех пор и было указано, что Таблицы судеб были утеряны. Меня же в этой истории зацепили несколько моментов.

— Бастет, — позвал я кошку, которая даже не пошевелилась на мой зов.

— Баст! — я всегда, когда мы были в присутствии посторонних, говорил только на русском, благо и так все окружающие давно знали, что это божественный язык, ну а самой богине было без разницы на каком языке я говорю, поскольку она считывала мысли, а не звуки, также и отвечала мне прямо в голову.

— «Ещё раз так меня назовёшь, чего-нибудь лишишься!», — в голове появились ленивые, но крайне недовольные чужие эмоции.

— Монту меня назвал «человеком без судьбы», что это значит? — быстро, пока она согласилась со мной говорить, поинтересовался я.

— «Ты сам можешь распоряжаться своей судьбой, после того как занял место местного царя, — явно нехотя ответила она, — боги после того, как я вырвала тебя из другого времени не могут больше влиять на твою судьбу. Это запрещено».

— Это как? — не понял я, — мы же с тобой общаемся, с Пазузу, с Осирисом, даже с Тем-кого-нельзя-называть я встречался.

— «Именно потому, что ты „человек без судьбы“, боги и демоны могут с тобой говорить, — ещё больше запутала она меня, — но только лично, без своих представителей или жрецов».

— А боги говорят со жрецами тоже? — удивился я.

— «Напрямую нет, — кошка наконец перестала делать вид, что спит и открыла глаза полностью, — но есть же всякие символы, какие любят люди, стечение обстоятельств, ну и прочая мишура, с помощью которых боги дают знать довольны они проводниками своей воли в мире или нет».

— Этот Анзуд, ты знала его? — спросил я, — тут пишут, что у него была спутница, человек. Также «человек без судьбы».

— «Знала, — скривилась она, — один из тех, кто принял птичье обличье, так любимое местными аборигенами».

— Прости что перебиваю, — тут же ухватился я за эту мысль, — откуда вообще появились в облике богов звериные формы? Ведь это не удобно в повседневной жизни.

— «Так первым прибывшим легче было показаться богами для местных племён, — ответила Бастет, — у них подобные формы уже были, а наш истинный облик ты видел, он слишком похож на человеческий, чтобы тебя начали бояться и боготворить. Ну а дальше, для удобства превращения, определённый облик для каждого добавили в ДНК, но как ты видел, обратная трансформация бывает болезненной после стольких тысячелетий её использования».

— Ещё раз прости, что перебил, — дал я ей возможность продолжить рассказ дальше.

— «Анзуд, — Бастет на полминуты замолчала, прежде чем продолжить, — был наивным мечтателем из ещё тех, самых первых переселенцев. Хотел, чтобы блага нашей цивилизации пролились и на местные племена, ведь теперь не было привязки всей нашей расы к Ковчегу, который обеспечивал их самих всем необходимым. На прибывшей планете были и общедоступные технологии, которые он хотел передать землянам».

Тут даже я хмыкнул от такой наивности, что кошка и подтвердила.

— «Даже тебе это понятно, так что думаю ты понимаешь, как отреагировали остальные на его желания».

— Представляю, — покачал я головой.

— «Оказалось, у него остались какие-то старые доступы, он воспользовался ими и выкрал ключ с ковчега, где он хранился. Ну и со своей человеческой женой попытался скрыться от гнева обоих сторон, — Бастет снова помолчала, — говорю же, он был просто наивным мечтателем».

— Как звали его спутницу? — поинтересовался я.

Кошка презрительно на меня посмотрела.

— «Ты ещё спроси, как звали поимённо его быков, которые он держал у себя».

— Вот снова, — я ткнул в её сторону пальцем, — эти ваши ксенофобские замашки!

На что я не удостоился даже взгляда, не говоря уже об ответе.

— Ладно, я дочитаю, потом подумаю с чего можно вообще начать поиски, — вернулся к листу с базой данных.