Нубиец мне поклонился и затем сказал то, что я вовсе от него не ожидал.

— По возвращении из Пунта я услышал новость, которая заставила меня задуматься над тем, что я делаю и кому служу Твоё величество, — он спокойно посмотрел на меня, — а хорошо изучив Его величество и его отношение к людям, я буду предельно краток, но честен. Я предлагаю свою дочь в наложницы Его величеству, в обмен на то, что я буду служить ему, а не царю Хатшепсут.

Если бы сейчас ударил гром и в окно влетела молния, я был бы удивлён меньше, чем от прозвучавших слов. Главный советник Хатшепсут, тот, кому она доверяла безусловно, хотел её предать. Причём не просто так, а ещё и подложив под меня свою дочь, которая мне тогда на пиру так сильно понравилась.

— Как-то это перебор даже для меня, — я понял, что не могу спешить с ответом, так что удобнее устроился на кресле и подпёр щёку кулаком, — если ты говоришь, что изучал меня, то наверно знаешь, что я не очень люблю предателей.

— Но всегда приветствуете и вознаграждаете их, — заметил он, — мне будет достаточно и этого.

— Слишком мало информации для того, чтобы я принял подобное непростое решение, ведь ты понимаешь, как взбеситься Хатшепсут от этого?

— Прекрасно осознаю это, мой царь, — в его голосе не было ни капли лести, один прагматизм, — но так получилось, что все мужчины моего рода сложили свои головы на службе у Его величества Хатшепсут. Так что я и ещё несколько немощных стариков, последние его представители.

— Поэтому тогда на празднование моего дня рождения пришла твоя дочь? — понял я.

— Именно так мой царь, я остался её последней защитой и опорой, — кивнул он.

— И ты тем не менее подкладываешь её под меня?

— Его величество хороший муж и повелитель, — он пожал плечами, — я не слышал ни одного плохого слова в его сторону от жён, если только дело не касается исполнения им графика.

Тут он запнулся, смущённо посмотрел на меня, но продолжил.

— Графика возлежания со своими жёнами.

— Кому-то нужно зашить рот, — задумчиво сказал я вслух свои мысли, — а кому-то и этого будет недостаточно и придётся перед этим отрезать ещё и язык.

— Я могу сказать имена Твоё величество, — склонил он голову, — всё, чтобы Его величество понял, что мои слова не какая-то шутка.

Я задумался. Мысли о девушке мне иногда приходили в голову, хотелось её увидеть, но я помнил слова царя Хатшепсут и не хотел накалять обстановку. Но вот так, когда тебе едва не насильно вручают ту, кто тебе понравился и кого ты сильно возжелал, соблазн был слишком велик.

— Поступим так, — наконец я, после долгих колебаний принял непростое решение, — началась война и я уйду в поход. На это время всё оставим как есть, с двумя исключениями. Первое, как быть с твоей дочерью я решу позже, хотя я не буду отрицать, она мне понравилась и второе ты будешь обо всех делах, которыми занимается царь Хатшепсут, особенно о воспитании ею моих детей, докладывать тайно Деснице, он один будет посвящён в нашу тайну.

— Меня это устраивает мой царь, — тут же согласился нубиец.

— Ну и главное, — я внимательно на него посмотрел, — если будут какие-то просьбы от царя Хатшепсут, связанные с риском для твоей жизни, обратись к Деснице, он сделает так, чтобы это поручение выполнил кто-то другой. Я правильно тебя понял, ты боишься, что твоя дочь останется одна?

— Его величество всегда славился своей мудростью и справедливостью, — низко поклонился мне Нехси, — именно так. Я боюсь за неё больше, чем за себя.

— Тогда на этом и порешим, — я сделал жест, что разговор окончен и он поняв это, несколько раз поклонился и задом вышел из покоев.

— «Отец настолько боится за свою дочь, что готов подложить её под того, кого он терпеть не может? — я ничуть не обольщался, ведь знал отношение Нехси ко мне и от Хейры и от Пенре, не говоря уже о Хопи и остальных».

Нубиец никогда не скрывал своих мыслей от людей, открыто выражаясь, что он обо мне думает.

— Узнай, чем это его так припекло, — я обратился к Хопи, — странная история.

— Я сам поражён мой царь, — склонился он, — конечно, всё разузнаю и доложу.

Закончив с разговорами и встречами, я наконец вернулся к переодеванию, но в голове всё ещё крутились слова, прозвучавшие недавно. Мысли раз за разом возвращались к девушке, а небольшая дрожь нетерпения даже заставила меня вздрогнуть и постараться выкинуть мысли о её обладании из головы. Пока мне было чем заняться.

Глава 26

— «Явился, не запылился, — встретил меня ворчливый голос, едва я прибыл в своё поместье и зашёл в комнату, где на кровати вольготно лежала чёрная кошка».

— Я вообще-то занят приготовлениями к войне, плюс теперь у меня тренировки, — ответил я, подходя ближе и целуя Бастет в нос.

Она зафыркала, но по крайней мере не вырывалась.

— Как ты? Совет закончился, ты можешь вернуться в столицу вместе со мной.