— Слыхали про диверсию волхвов перед началом наступления объединенных сил империи и Нововорягии?..

Договорить полковник не успел. В проходе встала стюардесса.

— Господа! Прошу всех к выходу…

[1] Лев Толстой, «Война и мир».

[2] Подробности читайте в первой книге цикла.

[3] Слова Анатолия Монастырева и Ольги Писаржевской.

Глава 6

6.

Кортеж мчал по улицам Царицыно. Шедший впереди автомобиль полиции с мигалками расчищал путь внедорожнику, и они неслись как на пожар.

— Куда мы так спешим? — спросил Несвицкий у капитана, встретившего их в аэропорту.

— На заседание, посвященное признанию Нововарягии империей и заключению союза с ней, — ответил офицер и глянул на часы. — Оно уже началось. Или должно было начаться. Главнокомандующий приказал доставить вас к началу непременно.

— Без нас не обошлись бы?

— Что вы⁈ — воскликнул капитан. — Там все руководство. Собрание Республики, правительство, командующие корпусами, руководители предприятий.

«Мы к ним каким-то боком?» — хотел спросить Несвицкий, но промолчал. Приказ Главнокомандующего не обсуждают. Ладно, посидят с Мариной на галерке, послушают выступления начальства. Событие и вправду знаменательное.

Домчались быстро. Кортеж остановился у входа в киноконцертный зал, располагавшийся в центре города. Когда шли боевые действия, мероприятия в нем не проводили — до зала доставала артиллерия врага. Но теперь того отбросили на сотню с лишним километров, поэтому прилеты невозможны.

— Следуйте за мной! — сказал им капитан. — Вещи пусть останутся в салоне, не пропадут.

Он устремился к входу, Николай с Мариной отправились за ним. Укулеле Несвицкий все же взял с собой — с гитарой не хотелось расставаться. К тому ж, возможно, что его попросят спеть. Не может быть, чтоб по такому поводу начальство не устроило банкет. Догадка подтвердилась в холле — здесь возле стен и в центре зала стояли накрытые а-ля фуршет столы. Трое офицеров поднялись по лестнице и вошли в дверь, открытую Марине с Николаем шагавшим перед ними капитаном. За дверью обнаружилась комната с диванами. На одном из них сидел, читая документы, генерал в парадной форме — главнокомандующий вооруженными силами Республики Нововарягии и ее Правитель Георгий Станиславович Качура. Он поднял взгляд от документов и поднялся.

— Привез?

— Так точно! — вытянулся капитан.

— Господин главнокомандующий… — начал было Николай, но Качура оборвал его:

— Нет времени, майор, и без того мы опоздали. Значит так. Сейчас Боруля, — он указал на капитана, — отведет вас за кулисы. Там встанете и ждите, когда вас позовут. Снимите здесь шинели, причепурьтесь, — он усмехнулся. — Чтоб перед народом предстали во всей красе. А я пошел.

Он вышел в боковую дверь. Николай с Мариной разделись, привели себя в порядок и последовали за капитаном. Тот отвел их за кулисы сцены. На ней стоял огромный стол, накрытый кумачовой скатертью, за ним сидел президиум — руководители республики. Несвицкий глянул в зал — ох, не фига себе, народу! Тысяча, не меньше. Мужчины, женщины, на многих — камуфляж военной формы. Парадные мундиры, как на них, в Царицыно пока что редкость.

— Торжественное заседание по случаю признания Нововарягии империей и заключению союза с ней объявляется открытым! — провозгласила немолодая женщина, сидевшая в президиуме в центре. Несвицкий ее знал — председатель Собрания Республики. — Предоставляю слово Правителю Нововарягии, главнокомандующему вооруженными силами Георгию Станиславовичу Качуре.

Зал разразился аплодисментами. Встав, люди хлопали в ладоши. Качура вышел к микрофону и сделал знак: садитесь, хватит. Аплодисменты стихли, люди сели.

— Друзья, товарищи, братья, сестры, — начал генерал. — Наконец-то наступил тот день, о котором мы мечтали столько лет — в окопах на переднем крае, на предприятиях, в вузах, в школах и в больницах. Мы надеялись и ждали — под разрывами снарядов, под бомбами и пулями. Теряли боевых товарищей и мирных жителей — детей и женщин, которых славские нацисты убивали по приказу своих хозяев из Западной Европы. Они желали всех нас уничтожить. Им не были нужны живущие здесь люди, а только территория республики и скрытые в ее земле богатства. У них не получилось — мы им не позволили.

Зал вновь зааплодировал.

— Прошло почти что восемь долгих лет, — продолжил генерал, — наполненных смертью, кровью и утратами. Все эти годы мы просили помощи у наших братьев по крови и по вере — у варягов. И они нам помогали — оружием и добровольцами. Наконец империя прислала корпус. Объединенными усилиями мы вышвырнули оккупантов со своей земли, вдрызг разгромив их армию и взяв десятки тысяч пленных, которые сегодня трудятся на наших стройках, восстанавливая то, что они так рьяно разрушали. И будут там работать, пока не восстановят все!

Слова Правителя зал встретил продолжительной овацией.