– Теряюсь в догадках, господин полковник, – сотник, чуть расслабившись, стоял перед столом Федорова.

– Следующее письмо, – полковник перевернул следующий запечатанный сургучом небольшой конверт. – Надворный советник Соловьёв директор Благовещенской мужской гимназии. Это уже ближе. Так следующий. О-о-о!!! Полковник Винников?! Действительно интересный казачок. За всё время, что Григорий Васильевич командует Амурским казачьим полком, ни разу не удосужился написать прошение по кому-либо из кандидатов на поступление. А за три года из его полка поступало казачьих урядников и вольноопределяющихся человек десять. И сейчас, насколько помню, трое учатся, и одному из них полковник опекуном приходится.

– Дальше будет ещё интереснее, господин полковник, – ухмыльнулся сотник.

– Хорошо… Переворачиваем следующий конверт. – Полковник присмотрелся к печати на сургуче и быстро перевернул конверт. Прочитал и непроизвольно поднялся из-за стола.

– Его высокопревосходительство обер-егермейстер Высочайшего Двора князь Барятинский, – сипло произнёс Федоров, ворочая шеей в будто ставшем тугим вороте мундира. – Вы об этом хотели сказать, господин сотник?!

– Никак нет, господин полковник, я видел письмо от наказного атамана Амурского казачьего войска генерал-майора Беневского, – вытянулся во фрунт сотник. – Кто же там ещё-то?!

– К чёрту пасьянсы, – прорычал полковник, быстро перевернув все конверты. Прочитал и без сил опустился в кресло.

– Его императорское высочество великий князь Николай Александрович, генерал-майор Беневский, генерал-губернатор Корф, – тихо произнёс Федоров. После чего, ударив кулаком по столу, буквально прошипел: – Что это за семнадцатилетний казачок, за которого государя наследник просит?

Полковник сломал сургуч конверта и достал письмо цесаревича. Пробежал глазами, после чего протянул лист сотнику.

– Полюбуйтесь, Николай Петрович. Да читайте, читайте! Я уже наизусть запомнил. «Уважаемый Алексей Васильевич! Прошу принять посильное участие в приёме в ваше учебное заведение Аленина Тимофея Васильевича. Я заинтересован в его судьбе. Цесаревич Николай». – Полковник поднялся из-за стола, упёршись в него руками. – Каково? И что делать будем? Экзамены уже неделю идут. Отказать государя наследнику?

Сотник Головачев молча стоял перед столом, держа в правой руке письмо государя наследника, который к тому же верховный атаман всех казачьих войск России. Отвечать начальнику училища не было необходимости. Полковник любил рассуждать вслух.

– Так, успокоимся. Посмотрим, что остальные пишут. – Федоров сел за стол и стал суетливо вскрывать остальные письма, быстро просматривая их.

– Фу-ух!!! Всё отлично, Николай Петрович, – радостно выдохнул полковник, прочитав очередное письмо. – Оказывается, наш казачок ещё год назад экстерном окончил шестилетнюю гимназию в Благовещенске и с очень хорошими баллами. Бекетов его новым Ломоносовым считает. Так что казачку сдавать только один экзамен по русскому языку не ниже, чем на семь баллов. И всё! И слава богу!!!

Полковник поднялся из-за стола и подошёл к окну кабинета. Простояв около тридцати секунд перед окном, Федоров развернулся лицом к сотнику и спросил:

– Николай Петрович, как вы думаете, кто этот казачок, за которого такие особы ходатайства пишут?

– Господин полковник, как мне сказал урядник Филинов, это тот самый казак по прозвищу Ермак, который собой закрыл государя наследника при нападении хунхузов на пароход цесаревича.

– Николай Петрович, так вы считаете, что те слухи, которые ходят по городу о нападении на цесаревича, правда?

– Может быть, не в полном объёме. Но, как говорится, дыма без огня не бывает. Тем более, ни государя наследник, ни кто-либо из его свиты, когда находились в Иркутске, данные слухи не опровергли. Да и охрана в таком количестве, которую внезапно затребовали… Мне бывшие сослуживцы по Первому конному полку рассказали, что вместо сборной солянки со всех полков из георгиевских кавалеров в двадцать казаков, две сотни полка отправили на смену конвоя из амурцев. И тех больше двух сотен было. От казаков Амурского полка все слухи и пошли, господин полковник.

– Хорошо. Позовите ко мне этого Аленина. Познакомимся, а потом направите его к нашему врачу на осмотр. Намекните Валерию Николаевичу, что если и есть какие-то ограничения по здоровью у Аленина, то их как бы и нет.

– Слушаюсь, господин полковник. Разрешите выполнять?

Увидев разрешающий кивок начальника училища, сотник развернулся кругом и, печатая шаг, направился к двери.

* * *

Я стоял рядом с урядником Филиновым и ждал результатов рассмотрения начальником училища моих писем-прошений, почти не сомневаясь в успехе. В руке у меня был ещё один конверт, в котором лежали моя метрика, метрика отца и его послужной список, собственноручное жизнеописание и свидетельство о сдаче испытаний на зрелость за шестиклассную Благовещенскую мужскую гимназию.