До Усолья напрямую через замершую Ангару было около двенадцати вёрст. От Васильева узнали, что данное село большое, имеется солеваренный завод, где работают и каторжные, и наемные работники. Этот завод дает основной доход. Есть много производств по обработке кожи. Часть жителей занимаются крестьянским хозяйством, извозом, лесным промыслом, а наиболее зажиточные держат постоялые дворы на Московском тракте. Есть почтовая и телеграфная станция. В общем, есть, где и чем поживиться зэкам. А мы идём почти с суточным опозданием.

Как я да и другие предполагали, в Усолье мы пришли к шапочному разбору, а точнее, опять к головёшкам и трупам. Поселение, которое находилось на острове Красное, было практически полностью уничтожено. Солеваренная каторга на острове Варничный, обнесённая высоким забором, где работали «испытуемые» в кандалах, а «исправляющиеся» жили в селе на левом берегу Ангары, выстояла.

Начальник каторги рассказал Головачеву и взводным портупей-юнкерам, а потом эта информация дошла и до нас, что попытку напасть на острог они отбили легко. Когда в Усолье ночью начался грабёж и разбой, начальник острога попытался организовать нападение с частью конвойной команды на бунтовщиков, надеясь на то, что жители села поднимутся, но отряд попал в грамотную засаду. Потеряв десять человек, были вынуждены вернуться в острог. Совершенно не ожидал начальник тюрьмы такого от бандитов. Кто-то ими грамотно командовал.

Несмотря на то что в селе и округе проживало больше трех тысяч жителей, отпора почти никто не дал. Больше половины жителей состояло из ссыльных и отбывших срок каторжан. Те просто не поняли сначала, кто к ним пожаловал. Отдельные выступления коренных сибиряков и казаков, а также охраны купеческих домов подавлялись бандитами беспощадно. В общей сложности больше ста двадцати человек убито, около двухсот девушек и женщин изнасиловано. Больше всех не повезло благородным дамам и их дочерям в санатории «Усолье». Их потом всех убили.

Та часть банды, которая заявила о себе как о политической, в составе чуть больше полсотни человек, в разбое и убийствах не участвовала. Быстро собрали обоз из полутора десятка саней, вооружились тем, что нашли в ближайших домах обывателей, загрузились всем необходимым для дальнего похода и ушли в сторону Иркутска почти двое суток назад. К ним присоединилось несколько ссыльных из участников Кругобайкальского восстания шестьдесят шестого года. Особенно опасным было то, что двое из ушедших ссыльных ранее были офицерами Войска польского. Именно по их указанию были срублены телеграфные столбы и увезен с собой провод. Четверть века чёртовы пшеки жили здесь, почти родными стали, а появился шанс, несмотря возраст и семьи, ушли. Узнали мы о возмущениях начальника местной каторги.

Связи нет. Сообщить об обстановке по телеграфу нет возможности. Рано утром, ещё по темноте, отправили посыльных в Иркутск. К вечеру должны добраться. Большая часть бандитов, около трёх сотен, вчера к вечеру ушла по Московскому тракту в сторону Красноярска. Народ в Усолье от увиденных зверств стал заводиться. Варнаки своим звериным чутьем почувствовали, что им может стать плохо, вплоть до летального исхода, ушли из села от греха подальше. Как начальнику сказал кто-то из местных ссыльных, эти бандиты пошли на село Голуметь. Дорога по рекам Белая, Большая Белая и Большая Иреть наезжена. А Голуметь намного богаче Усолья. Там только купцов сорок восемь человек числится, из них половина первогильдейские. Богатство Голумети происходило от торговли с монгольскими купцами, которые обменивали в селе кожи и ткани на мыло и соль с Усольского солеваренного завода.

Химуля, как командир сводного отряда, принял решение с иркутской сотней преследовать основную банду, а наш взвод отправился за меньшей частью. Идём по следам бандитов уже четвертый день. Собрав, что можно, для длительного похода в Усолье, вышли ещё до полудня. Через час были в Тельме, где каторжане хорошо пограбили суконную мануфактуру, найдя на складе все необходимое для зимних переходов. Сожгли телеграф, срубили столбы, провод опять забрали с собой. Убитых и изнасилованных, слава богу, не было.

Начальник суконной мануфактуры, поглядев на наше обмундирование, дал указание выдать юнкерам завезённые на склад для снабжения Забайкальского войска длинные тёплые полушубки, в которых можно ездить верхом, теплое нательное бельё, портянки и самое главное – унты. Это было очень кстати. Морозец кусал серьёзно, и в шинельках да в сапогах очень быстро зубы начинали выбивать чечётку. В сани обоза дополнительно было загружено несколько больших отрезов парусины, которые можно было использовать для изготовления мест для ночлега на свежем воздухе. А по моей просьбе кинули небольшой рулон белой марлевой материи. Пригодится для маскировки, да и на бинты, если что, пойдёт.

Потеряв в Тельме где-то часа два на дополнительные сборы, двинулись дальше по тракту. Вскоре следы показали, что бунтовщики свернули с тракта на дорогу к Елани. Дойдя до большого села, узнали, что политические особо не зверствовали и не наглели. Основная масса села из ссыльных. Сопротивления не оказало, даже помогло. Бандиты забрали оружие, боеприпасы, которые смогло найти, и ушли в сторону села Большежилкино.