После сделанной инъекции головная боль отступила, хоть и не полностью. Пока медсестра Ольга ходила за планшетом и кружкой горячего овощного бульона, я попытался вытащить из моей новой памяти все, что запихнули туда умники доктора Силка на тему лечения астероидной горячки. У нас эта дрянь называлась как-то иначе, но здесь ее впервые сумели подцепить шахтеры в поясе астероидов, и название приклеилось намертво. На счастье людей, опасность астероидная горячка представляла только для трех процентов населения. Особенности возбудителя заболевания не позволяли ему существовать в организмах подавляющего большинства людей. Но уж если этот грибок умудрялся выжить в чуждой для него среде человеческого организма, он начинал видоизменять клетки, модифицируя их в благоприятную для себя форму. Сначала процесс шел медленно, и большинство измененных клеток погибло под ударами иммунной системы, но постепенно выживаемость клеток-модификантов возрастала, и их количество в организме начинало неуклонно расти, порождая при делении новые и новые клетки, заменяющие нормальные человеческие. Очаги поражения разрастались, возникал дискомфорт, потом болевые ощущения, нарушения в работе различных органов. Наконец, процесс приобретал лавинообразный характер и человек умирал в страшных мучениях.

С болезнью, естественно, пытались бороться. К настоящему моменту существовали медикаментозные и лучевые методы лечения, которые позволяли затормозить и даже частично обратить вспять процессы размножения пораженных клеток, но эти методы терапии сами оказывали на организм пагубное воздействие ввиду высокой токсичности самих лекарств и разрушающего действия облучения. Да, модифицированные клетки гибли, но вместе с ними погибали и нормальные, не пораженные клетки. В итоге смерть все равно наступала, хоть ее и удавалось оттянуть на несколько месяцев.

В моем мире эту болезнь научились лечить уже лет сто пятьдесят назад. Метод оказался весьма оригинальным и родился на стыке таких, казалось бы, малосовместимых наук, как биохимия и ядерная физика. И теперь передо мной стояла задача донести суть идеи до людей, способных воплотить необходимое оборудование, что называется, в железе.

Ну что ж, попробуем подбить активы и пассивы, которыми мы с моим новым телом на данный момент обладаем. Итак, я Игорь Яковлевич Лавров, пятнадцати лет отроду, сто восемьдесят сантиметров роста, худощав по жизни, а сейчас, вообще, подобен скелету. Не красавец, не урод. Русский по национальности. Гражданин Земной Федерации. Постоянно живу и нахожусь сейчас в Солнечной системе, на Титане, спутнике Сатурна, терраформированном русскими еще до объединения всех земных стран в единое государство. Учусь, вернее, учился в средней школе с, ой, блин, ксенологическим уклоном. Изучаю, стало быть, злобных врагов человечества.

Отец погиб пять лет назад в поясе астероидов у звезды Ван Маанена. Зачем этот тусклый белый карлик в созвездии Рыб понадобился кваргам, так и осталось неизвестным, но драка за него вышла отчаянной и закончилась практически вничью. Но только не для моего отца. Он оттуда не вернулся. Подробностей нам не сообщили. Сказали только, что торговый корабль, на котором он руководил медсекцией, случайно попал под раздачу и взорвался от попадания тяжелой торпеды с эсминца кваргов. Спастись никому не удалось.

Мама учила детей в начальной школе в нашем городе. На ее вполне приличную зарплату и на пособие, назначенное государством в связи с гибелью отца, мы и жили. Но после того как я заболел, наши сбережения быстро растаяли. Страховка покрывала далеко не все медицинские расходы.

Еще у меня есть две недели времени. Ну, может, три, хотя на это рассчитывать не будем.

Вот, собственно, и все существенное. Ничего я толком не умею. Физически развит слабо, да еще болезнь эта… Но это я, который Игорь Лавров, а есть ведь еще другой я, который бригадный генерал Дин, чего, правда, здесь никто не знает. И у бригадного генерала Дина есть в кармане очень нехилый козырь в виде закачанных в мозг знаний. И это, пожалуй, та карта, которую можно и нужно выкладывать на стол прямо сейчас.

Потягивая из кружки горячий и на удивление вкусный овощной бульон, я думал с чего начать. Если я сейчас позову, например, доктора Илью Сергеевича и начну излагать ему способ лечения астероидной горячки, он, скорее всего, просто решит, что у меня от страха неизбежной смерти потекла крыша, ибо, откуда пятнадцатилетнему школьнику, ни в какой гениальности ранее не замеченному, взять необходимые знания. Тем более что Илья Сергеевич знал моего отца. Друзьями они никогда не были, но относились друг к другу вполне себе с уважением, так что кое-что обо мне здешнем доктор знает и в жизни не поверит без железобетонных доказательств в мое внезапное прозрение.