И каким же было его удивление, когда его шпага, которая должна была поразить мое сердце, встретилась с невидимой преградой.

Может, магия его артефактов и могла оказывать на меня вредоносные воздействия, но такими атаками мой магический доспех было не пробить.

Шанс! Острие моей шпаги уже устремилось к врагу, когда мощной ударной волной меня вновь отбросило в сторону.

Правда, в этот раз я уже был готов к этому. Поэтому сгруппировавшись, я не упал на песок арены и покатился по нему, а приземлился на ноги и одну руку. После чего сразу бросился на врага.

Не знаю, как часто работала эта его способность, которая, видимо, срабатывала в момент, когда хозяину вещи угрожала опасность, но ведь всему должен был быть предел!

Мне потребовалось две секунды, чтобы вновь оказаться вплотную к врагу, и мы оба превратились в ураган ударов, контратак, ложных выпадов и уклонений. Вот только в этот раз все было немного по-другому.

Сейчас я мог позволить себе пропустить какую-нибудь атаку, которая не несла за собой угрозы, особенно если мог заблокировать ее купленным у Натаниэля клинком. И момент этот наступил очень скоро.

Когда я понял, что шпага не может пробить мой магический доспех, а еще подстраховав себя свойством купленного кинжала, я просто поймал наконечник оружия, который вот-вот должен был вонзиться мне в глотку, а затем резко дернул его вниз, так, что кончик шпаги улегся мне на плечо, и я попытался просто сломать ее. При этом я постарался вонзить свою шпагу в грудь оппонента.

И мой план сработал.

Правда наполовину.

Шпагу Вейлра мне сломать удалось, а вот ударной волной меня снова отбросило. Вот только в этот раз уже не так сильно. Видимо магия в предмете начала истощаться. На моих губах появился хищный оскал.

Мы встретились с Де’Монсари взглядами. Теперь в его глазах уже не было столько надменности, сколько было в самом начале нашей дуэли. Что ж, а дальше будет только веселее!

Не раздумывая ни секунды, я вновь рванул в атаку, и первый же мой удар кинжалом достиг цели, но не смог пробить защиту Вейлра. Я атаковал его шпагой, но он её отбил.

«Любопытно», — подумал я, и снова попытался зацепить его клинком в левой руке. И вновь Де’Монсари не стал блокировать удар.

И тут я понял две вещи.

Во-первых, мой оппонент думает, что его я могу ранить только шпагой. Во-вторых, ему уже не хватает сил отбивать и уклоняться от всех моих атак, и сейчас он концентрируется только на шпаге.

«Что ж, дружок, сейчас ты очень удивишься», — я перестал насыщать магией фамильное сокровище Кастельморов, а вместо этого сконцентрировался на кинжале.

На это ушло какое-то время, но оно полностью оправдало себя, когда короткий клинок вонзился в плоть старшего брата Отиса, а по мне вновь ударила защитная магия Де’Монсари.

Я приземлился на ноги и посмотрел на то, как Вейлр прижимает рукой рану, оставленную кинжалом у него в боку.

«Теперь осталось справиться с его восстановлением», — подумал я, когда уже через несколько секунд мой противник убрал руку и снова встал в стойку.

И для этого у меня был подходящий яд. Отрава, изготовленная гением Люком Кастельмором, которая не позволяла крови сворачиваться, как нельзя лучше подходила для этих целей. И именно ей я и стал напитывать мой кинжал.

В этот раз не стал слепо бросаться на врага, как я делал до этого. Чтобы насытить сталь отравой, причем такой сильной, требовалось время. Поэтому я не спеша пошел в сторону Де’Монсари, который, надо отдать ему должное, не потерял самообладания и, следя за каждым моим шагом, готовился к моей атаке.

«Этого должно хватить», — в какой-то момент понял я и атаковал.

Ложный выпад кинжалом, затем укол шпагой, уход в сторону, снова удар клинком в область груди, а затем заученное до автоматизма движение со сменой хвата рукояти, и мой клинок вонзается аккурат меж ребер противника.

Я резко выдернул клинок и хотел было вонзить его снова в тело противника, но уже в другое место, но баронет упал на одно колено, и из его рта хлынула кровь.

— Кха-кха, — закашлялся Де’Монсари, исторгая из себя столь ценную багряную жидкость.

«Переусердствовал с ядом?» — подумал я, глядя на то, как мой противник помимо крови выплёвывает еще и свои внутренности.

Возможно.

Зрелище, конечно, было то еще, но я не без интереса наблюдал за тем, как действует яд Люка. Все же он и правда был гением, раз ему удалось создать «такое».

Тем временем ситуация немного изменилась. Крови стало гораздо меньше, а сам Де’Монсари даже перестал кашлять. Он даже попытался подняться, но снова рухнул на колено, а затем, шатаясь, поднял глаза на меня.

— Я… сда… — прочитал я по губам, ибо говорить Вейлр уже не мог.

Я посмотрел в его глаза, наполненные страхом, а затем сделал шаг в его сторону и молниеносным движением проткнул его сердце.