— Как? — Михаил невольно обернулся на дверь. — Да там маги оказались молодые, неопытные. Им позволили провести ритуал самостоятельно, чтобы камни мной наполнить. А они не смогли, энергия не встала… В нужные ячейки.

— Откуда ты всё это знаешь? — прищурился наследник. — Ячейки, энергия, ритуал…

— Так они сказали, — пожал плечами граф. — И вот я здесь! А ты как? Чего делал? Как дела? Не скучно тебе тут было?

— Посмотри на мое лицо. Думаешь, мне скучно? — скривился Александр.

— Нашел из-за чего волноваться, — отмахнулся Михаил и провел ладонью по лицу цесаревича, практически мгновенно излечив все эти черные рубцы.8

Некоторое время Александр ухмылялся, но затем нахмурился. Всё же эти раны еще недавно причиняли невероятную боль, а теперь никак не дают о себе знать. После он пощупал лицо и понял, что они действительно пропали!

— Хотя нет, как-то слишком подозрительно… — задумался Булатов, и снова активировал свой дар. — Думаю, так будет лучше.

— Что ты сделал? — цесаревич снова ощупал свое лицо.

— Да прыщей тебе добавил зеленых, — отмахнулся лекарь. — Пусть думают, что их заклинание мутировало. Если спросят, скажи, что оно само.

— Но как? Как ты это сделал? — Александр всё еще не мог прийти в себя.

— Тебе подробно рассказать… или не очень?

— Ну, давай не очень, — цесаревич не хотел выслушивать долгих лекций, но как Михаилу удалось так быстро излечить неизлечимые по словам магов раны, узнать всё же хотелось.

— Если вкратце, но я провел ладонью по твоему лицу и всё излечил, — примерно так описал свои действия Булатов, но понятнее от этого почему-то не стало.

— Ладно, а если немного поподробнее? — сдался Александр.

— Если подробнее, то я воздействовал на внешние энергопроводящие контуры, отвечающие за питание белковых структур внутри клеток ороговевающего эпителия. Это позволило мне получить контроль над процессами создания соединительнотканных структур в области рубцевания ран, и при этом усилить воздействие на измененные энергетические завесы четвертого и пятого порядка…

— Так, всё, хватит, — перебил Булатова цесаревич. — Я понял, что ничего мне непонятно.

— Молодец! — похлопал его по плечу Михаил. — Не стоит лезть туда, куда не надо. Хотя, если хочешь, я потом вышлю тебе более подробное описание, изучишь в спокойной обстановке. Там очень интересно!

— Не надо! — запротестовал тот.

— Не очень-то и хотелось… — пробурчал лекарь, а затем повернулся к голубю. — А ты как? Развлекал цесаревича в мое отсутствие?

— Урур! — голубь кивнул и стал отплясывать лапками.

— А я думал, что у него кровоизлияние в мозг после того удара, и это судороги… — задумчиво проговорил Александр. — А это он так танцует, оказывается.

— Нельзя так, цесаревич! — возмутился Булатов. — Он очень старался, а ты его даже не покормил!

— Я бы с радостью, но откуда мне взять еду? Тут, как видишь, и меня не кормят, — вздохнул Александр, а Булатов сразу полез в карман.

— Так я и не говорю его говядиной кормить, — он выудил из кармана горсть семечек и передал их голубю. — Вот, хотя бы так.

— Откуда это у тебя? — удивился цесаревич. — Тебя что, не обыскали?

— А зачем меня обыскивать? — не понял Булатов. — Странный ты, Александр. Очень странный.

Цесаревич хотел ответить, что странный тут только один человек, и это явно не он. Но в попытках подобрать слова ушел в свои мысли. Всё же за последние минуты произошло слишком много необъяснимого. И пришел в себя Александр только тогда, когда понял, что Михаил что-то жует.

— Что? Откуда? — цесаревич подполз ближе и увидел вскрытую банку тушеного мяса, из которой Булатов спокойно черпает ложкой содержимое и отправляет в рот. А рядом лежит нож, которым граф и вскрыл эту банку.

— А что не так? Человек проголодался, я что, не имею права перекусить? — возмутился Булатов.

— Спрячь! — Александр прикрыл собой лежащий на полу нож. — Почему у тебя это не отобрали?

— Да зачем отбирать? Это нож для консервов, а не оружие, — развел он руками. — А, я понял твое возмущение. Ты, видимо, голоден? Так давай угощу!

— Я не голоден, но…

— Будешь со свининой? Нет? А с гречневой кашей? — Михаил начал доставать, непонятно откуда, одну банку за другой. — А грибочки? Ты вот зря мотаешь головой, не знаешь, от чего отказываешься.

— Да не хочу я есть!

— Ну вот, выбирай, — Михаил расставил пятнадцать разных банок с консервами и указал на них. — Между прочим — всё собственного производства! Рыбы, овощи, мясо, каши. Уверяю, всё лучшего качества!

Живот предательски заурчал, и Александру пришлось взять одну из банок. Михаил быстро вскрыл ее ножом, дал новую чистую ложку, а цесаревич так и не понял, что происходит. Возможно, это всё магический сон, а его на самом деле несут куда-то ритуальные маги. Верить в то, что это реальность, мозг напрочь отказывался. И словно этого было мало, но стоило Александру сунуть первую ложку в рот, он уже не мог оторваться. Настолько вкусным оказалось угощение.

— Что это? Я никогда не ел подобного! — восхитился цесаревич, а Булатов расплылся в улыбке.