птичка на воле. Маменька во мне души не чаяла, наряжала меня, как куклу, работать не принуждала; что хочу, бывало, то и делаю. Знаешь, как я жила в

девушках? Вот я тебе сейчас расскажу. Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключик, умоюсь, принесу с собою водицы и все, все цветы в

доме полью. У меня цветов было много-много. Потом пойдем с маменькой

в церковь, все и странницы – у нас полон дом был странниц да богомолок.

А придем из церкви, сядем за какую-нибудь работу, больше по бархату

золотом, а странницы станут рассказывать, где они были, что видели, жития разные, либо стихи поют. Так до обеда время и пройдет. Тут старухи

уснуть лягут, а я по саду гуляю. Потом к вечерне, а вечером опять рассказы

да пение. Таково хорошо было!

Варвара. Да ведь и у нас то же самое.

Катерина. Да здесь все как будто из-под неволи. И до смерти я любила

в церковь ходить! Точно, бывало, я в рай войду, и не вижу никого, и время

не помню, и не слышу, когда служба кончится. Точно как все это в одну

секунду было. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со

мной делается! А знаешь, в солнечный день из купола такой светлый столб

вниз идет, и в этом столбе ходит дым, точно облака, и вижу я, бывало, будто

ангелы в этом столбе летают и поют. А то, бывало, девушка, ночью встану

– у нас тоже везде лампадки горели – да где-нибудь в уголке и молюсь до

утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, упаду на

колена, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так

меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила, не знаю; ничего

мне не надобно было, всего у меня было довольно. А какие сны мне

снились, Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то

необыкновенные, и всё поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет, и

горы, и деревья будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся.

А то будто я летаю, так и летаю по воздуху. И теперь иногда снится, да

редко, да и не то.

Варвара. А что же?

Катерина (помолчав). Я умру скоро.

Варвара. Полно, что ты!

Катерина. Нет, я знаю, что умру. Ох, девушка, что– то со мной

недоброе делается, чудо какое-то! Никогда со мной этого не было. Что-то

во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю, или… уж и не

знаю.

Варвара. Что же с тобой такое?

Катерина (берет ее за руку). А вот что, Варя, быть греху какому-

нибудь! Такой на меня страх, такой-то на меня страх! Точно я стою над

пропастью и меня кто-то туда толкает, а удержаться мне не за что.

(Хватается за голову рукой.)

Варвара. Что с тобой? Здорова ли ты?

Катерина. Здорова… Лучше бы я больна была, а то нехорошо. Лезет

мне в голову мечта какая-то. И никуда я от нее не уйду. Думать стану –

мыслей никак не соберу, молиться – не отмолюсь никак. Языком лепечу

слова, а на уме совсем не то: точно мне лукавый в уши шепчет, да все про

такие дела нехорошие. И то мне представляется, что мне самое себя

совестно сделается. Что со мной? Перед бедой перед какой-нибудь это!

Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то: кто-то так

ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь воркует. Уж не

снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы; а точно меня кто-то

обнимает так горячо-горячо, и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду…

Варвара. Ну?

Катерина. Да что же это я говорю тебе, ты девушка.

Варвара (оглядываясь). Говори! Я хуже тебя.

Катерина. Ну, что ж мне говорить? Стыдно мне.

Варвара. Говори, нужды нет!

Катерина. Сделается мне так душно, так душно дома, что бежала бы.

И такая мысль придет на меня, что, кабы моя воля, каталась бы я теперь по

Волге, на лодке, с песнями, либо на тройке на хорошей, обнявшись…

Варвара. Только не с мужем.

Катерина. А ты почем знаешь?

Варвара. Еще бы не знать!..

Катерина. Ах, Варя, грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти.

Ведь это нехорошо, ведь это страшный грех, Варенька, что я другого

люблю?

Варвара. Что мне тебя судить! У меня свои грехи есть.

Катерина. Что же мне делать! Сил моих не хватает. Куда мне деваться; я от тоски что-нибудь сделаю над собой!

Варвара. Что ты! Бог с тобой! Вот, погоди, завтра братец уедет, подумаем; может быть, и видеться можно будет.

Катерина. Нет, нет, не надо! Что ты! Что ты! Сохрани Господи!

Варвара. Чего ты так испугалась?

Катерина. Если я с ним хоть раз увижусь, я убегу из дому, я уж не