Полозья коснулись земли, и, резко дернувшись, мы остановились. Я все еще чувствовала вибрацию в своем теле. В сочетании с моей дрожью это вызвало странную рябь в моем теле, мало чем отличающуюся от ощущения, которое я испытывала во время трансформации, меняющей форму.

Лезвия замедлились, их шипение стихло.

Тяжелый груз поселился у меня в животе.

Алек убрал прядь волос с моего лба. Каштановая прядь прилипла к моей потной коже.

- Все будет хорошо. Я буду рядом с тобой, - тихо сказал он.

От прикосновения Алека моя дрожь прекратилась. Я пристегнулась, сняла наушники, открыла дверь и выпрыгнула наружу. Мое дыхание вырывалось изо рта маленькими облачками, и ледяной холод проникал сквозь тонкие подошвы моих ботинок в каждый дюйм моего тела. Был апрель, но в этом году зима в Монтане выдалась особенно суровой. Алек обогнул вертолет и взял меня за руку. В течение многих лет я жаждала этого момента, его прикосновения, и теперь у меня было то, чего я всегда хотела. Я старалась наслаждаться этим, несмотря на обстоятельства.

Я потянула Алека за руку.

- Давай. Пошли, - сказала я. - Я хочу покончить с этим как можно скорее. - и пока длится моя новая храбрость, подумала я.

Мы поспешили по скользкому тротуару — должно быть, недавно прошел дождь, и вода замерзла тонким слоем. Мой взгляд метнулся к зданию, угрожающе возвышающемуся перед нами.

Тот, кто построил штаб-квартиру FEA, должно быть, был поклонником архитектуры Баухауза с ее квадратными формами: четкими и простыми, без каких-либо изысков. Если бы я не знала лучше, я бы поклялась, что это заказал майор. Но штаб—квартира была построена в 1948 году - задолго до рождения майора.

Когда я впервые увидела штаб-квартиру после того, как майор и Алек подобрали меня, я была разочарована. Я ожидала увидеть старинное поместье с кирпичными трубами, увитыми плющом стенами и каменными горгульями на выступах крыши. Вместо этого я получила заурядное офисное здание. Но как только я увидела широкие коридоры, которые не давали мне заблудиться, и панорамные окна в комнатах, я передумала. И это было лучше, чем все, что я испытывала раньше. Однако на этот раз внутренняя часть здания не принесла мне утешения.

Я уже могла видеть майора, стоящего за окном от пола до потолка в своем кабинете, скрестив руки на груди, ожидая нас, и он выглядел по-королевски злым.

Я опустилась на глянцевый стул из черного дерева напротив стола мейджора, который, как обычно, был безупречно чист. Фотографии с мест убийства в Ливингстоне исчезли с доски для булавок на стене и были заменены картой Аризоны, отмеченной красными крестиками. Но образы запечатлелись в моем сознании: проволока, врезающаяся в шею, синеватое, раздутое тело утопленника, безжизненные глаза. Я позволяю прикосновению Алека вернуть меня к реальности.

Алек все еще не отпускал мою руку, хотя я пыталась вырваться. Наш открытый акт единения только усилил бы ярость майора. Но по каменному выражению его лица я догадалась, что мы все равно достигли своего пика. Он еще даже не сказал ни слова. Он просто пригласил нас войти в его кабинет коротким кивком. Теперь нам оставалось только пялиться на его широкую спину и напряженные плечи под идеально выглаженной униформой. Его взгляд был прикован к заснеженным вершинам национального парка Маунт-Глейшер. Но я не думала, что он на самом деле это видел.

Я взглянула на Алека. Может быть, майор ожидал, что мы заговорим, объяснимся и будем умолять о прощении?

Но Алек почти незаметно покачал головой. Я уставилась на свою свободную руку, которая теребила подол моей черной блузки. Я не могла дождаться, когда смогу снять свою одежду. Почему-то от неё пахло смертью и страданием, хотя я знала, что это невозможно. Но как я могла когда-нибудь снова надеть их, не вспомнив похороны Мэдисон?

- ВЭД строится на доверии. И все же вы проигнорировали мой прямой приказ не присутствовать на похоронах Мэдисон. Но что еще хуже: вы злоупотребили своим положением, чтобы добиться своего, и тем самым подорвали доверие Тайлера, агента Саммерса и мое. - Наконец он повернулся, его лицо было серьезным. - Я очень разочарован в тебе, Тесса.

Несмотря на его слова, я знала, что это было правильное решение - в последний раз попрощаться с Мэдисон и семьей Чемберс. Может быть, теперь я смогу обрести покой и оставить чувство вины позади.

Я украдкой взглянула на Алека, но он был занят тем, что пялился на Мейджора, который, в свою очередь, был только рад полностью игнорировать его присутствие. Майор еще даже не заметил, что мы держимся за руки. Но я знала, что он заметил.