Так что моя мать действительно работала здесь. Мой желудок болезненно сжался, внезапно я почувствовала неуверенность, смогу ли я встретиться с ней лицом к лицу.

Девон взял меня за руку. Тепло и сила его хватки помогли мне расслабиться.

- Она моя мать, - сказала я.

Пенни застыла на месте.

- О черт, - прошептала она.

Ее глаза изучали мое лицо, затем она развернулась и пошла к освещенной красным лестнице.

- Хизер! - позвала она.

Она склонила голову набок, как будто прислушивалась к какому-то звуку. Но ответа не последовало. Никто не спустился вниз. Она взглянула на меня.

- Может быть, она спит.

Но я знал свою мать.

- Она и твой отец - пара, - сказала я без намека на неуверенность.

Сколько я себя помню, моя мать не была одинока больше нескольких дней. Ей нужен был мужчина рядом с ней, особенно если это был тот, кто командовал ею.

Впервые я задалась вопросом, не потому ли это, что они напоминали ей о моем отце. Я протиснулась мимо Пенни и поднялась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Ее пальцы задели мою руку, но я стряхнула ее.

- Не надо, - прошептала она. Выражение ее лица наполнилось жалостью.

Я взбежала по лестнице. Пенни и Девон оставались рядом. Я добралась до коридора, освещенного большим количеством красных факелов.

- Где? - потребовала я. - Где она?

Пенни колебалась.

- Где? - Я закричала, и она действительно сделала шаг назад. Девон коснулся моего плеча, но я отпрянула.

Пенни махнула рукой в конец коридора. Я шагнула к закрытой черной двери, мое сердце колотилось о грудную клетку, и положила руку на ручку. Каждый мускул в моем теле напрягся. Я сглотнула. Я была сильной, напомнила я себе. Я могла справиться со всем, что попадалось мне на пути.

Собравшись с духом, я толкнула дверь и вошла внутрь.

ГЛАВА 27

Меня окутала волна пачули, и в комнате закружился дым недавно сожженных благовоний. В носу защекотало от желания чихнуть. Но потом все, казалось, замерло — даже мое сердце и пульс.

Мой взгляд скользнул по неподвижной фигуре, запутавшейся в красных атласных простынях на кровати. Моя мать.

Ее каштановые волосы безвольно свисали вокруг вялого лица, повернутого к двери. Рука была лениво закинута за голову. Слюна засохла в уголках ее рта и на подбородке. Я видела, как ее глаза двигались под веками — порхали туда-сюда, как будто она мысленно смотрела теннисный матч. Я заставила себя пересечь комнату и подойти к кровати королевских размеров. Красный ковер был таким плюшевым, что мои ноги, казалось, глубоко утопали в нем. Части его были спутаны и испачканы. Когда я приблизилась к ней, моя голень столкнулась с каркасом кровати.

Я уставилась прямо перед собой на царапину на темной деревянной спинке кровати и сосредоточилась на своем дыхании. Но сосредоточиться на чем-то, кроме как держать себя в руках, было так трудно. Все чувства, казалось, перехлестнули через край. Ресницы моей матери затрепетали, она пошевелилась. Ее рука соскользнула с кровати и задела мою ногу. Я прикусила губу, чтобы не издать ни звука.

Просто дыши, напомнила я себе. Дышать. Для тебя это ничего не значит. Она всего лишь средство для достижения цели, способ добраться до Холли. Ничего больше.

Но в своем оцепенении она была так похожа на мать на фотографии. Мать, которая когда-то обнимала меня с улыбкой. Я присела на край кровати. Я чувствовала на себе взгляды Девона и Пенни, практически чувствовала, как от них волнами исходит жалость.

Я разжала кулак и почувствовала, как кровь возвращается к моим пальцам. Я медленно протянула руку, рука дрожала - тело дрожало - и убрала прядь волос с ее пассивного лица. Я провела им по ее глазам, которые снова дернулись, и обхватила ее щеку.

- Мама? - Я спросила

Я не узнавала звуков, из которых складывалось это слово, не узнавала свой собственный голос. Я говорила как маленький, испуганный ребенок. На мгновение моя мать наклонилась к моему прикосновению. Она накачана наркотиками, напомнила я себе. Она была не в своем уме; это ничего не значило. Тогда почему меня захлестнуло чувство счастья?

Она застонала, ее губы приоткрылись. Она перевернулась, обнажив синяки на руках и плечах.

Я отпрянула назад, задыхаясь. Мое горло, грудная клетка, даже мое тело были слишком напряжены. Я издала крик — крик настолько чужой, что у меня по коже побежали мурашки. И вдруг мое тело, казалось, взорвалось. Рябь, смещение. Я пролетела сквозь превращения. Тела превратились в размытое пятно. Мои кости болели, голова пульсировала, но я продолжала менять тела. Все быстрее и быстрее. Кто-то обнял меня, тепло и ободряюще, и превращения замедлились, пока, наконец, не прекратились, и я снова стала самой собой. Я вдохнула аромат Девона и закрыла глаза.