- Есть ли противоядие от того, что она принимает? -Я спросила.

Стэнли уставился на меня, но Пенни ответила:

- Да. Я могу принести пузырек. - Она быстро выскользнула из комнаты, и он последовал за ней, не сказав больше ни слова.

Девон подошел к нам с мамой.

- Ты хочешь, чтобы я помог? -Его глаза были мягкими и печальными, но в то же время жалкими.

- Нет, - прошептала я. - Я могу сделать это одина. - Я могла бы сказать, что он мне не поверил.

- Действительно. - твердо сказала я.

Пенни вернулась с крошечным пластиковым пузырьком.

- Просто заставьте ее выпить это, и тогда она должна прийти в норму в течение нескольких минут.

Я взяла пузырек и сунула его в карман.

- Где здесь ванная?

Пенни открыла маленькую дверцу рядом со шкафом. Я повела маму внутрь. Там было не так уж много места. Швы между белыми плитками пожелтели и частично почернели от плесени. Там была душевая кабина, туалет и раковина, что оставляло центральное пространство, в котором едва хватало места, чтобы мы с мамой могли стоять. Пенни задержалась в дверях, неуверенность окрасила ее лицо.

- Мне не нужна помощь, - повторила я достаточно громко, чтобы Девон тоже мог это услышать. Казалось, он не хотел, чтобы я справлялась с этим сам.

- Если ты хочешь помочь, не могла бы ты, пожалуйста, принести чистую одежду для моей матери?

Пенни вышла из оцепенения и решительно кивнула.

- Не волнуйся. Я позабочусь об этом. С этими словами она закрыла дверь и оставила меня наедине с моей матерью.

Моя мама все еще не сказала мне ни слова. Может быть, и говорить было нечего. Я закрыла крышку унитаза и заставила ее сесть на него сверху. Только когда я была уверена, что она не упадет, я отпустила ее. Я откинула ее голову назад и поднесла флакон к ее губам. Она проглотила жидкость без возражений. Вероятно, она привыкла к тому, что ей давали противоядие. Кто знает, как часто она принимала передозировку Слюны или чего-то еще, что здесь продавали.

Я отдернула занавеску для душа — она была липкой и пожелтевшей — и ополоснула пол в душе горячей водой. Краем глаза я видела, что моя мать наблюдает за мной. Ее голова все еще была опущена, но я чувствовала на себе ее взгляд сквозь бахрому ресниц. Может быть, это было мое воображение, но ее глаза уже выглядели менее ошеломленными, чем несколько мгновений назад.

- Я помогу тебе раздеться сейчас, хорошо? - Я сказала.

Она никак не отреагировала, и я восприняла это как молчаливое разрешение. Я была рада, что на ней были только ночная рубашка и трусики. Она позволила мне стянуть платье через голову и даже самостоятельно подняла руки. Наши глаза встретились, когда я бросила одежду на землю.

- Ты выросла, - прошептала она.

Ее голос был похож на звон разбитого стекла, но, по крайней мере, она говорила, и ее слова были понятны.

Я не знала, что сказать, поэтому потянулась за ее последним предметом одежды, но она покачала головой.

- Нет. Я-я... - Она замолчала, смущение исказило ее впалые щеки.

Я отступила назад, ударившись о дверь, чтобы дать ей место. Ее движения были неуклюжими и медленными, и когда она наклонилась, чтобы спустить нижнее белье с колен, она чуть не упала вперед. Но я не стала смущать ее, помогая ей дальше. Она ухватилась за край облицованной плиткой душевой кабины и медленно вошла внутрь. Она прислонилась к грязному кафелю, лицо ее исказилось от усталости.

- Почему бы тебе не встать на колени? – предложила я.

Одеяло оцепенения, казалось, опустилось на эмоции, бушующие внутри меня, и я была рада этому.

Она опустилась, ее костлявые колени с глухим стуком ударились о пол душевой кабины. Должно быть, это было больно, но на ее лице не было и следа боли. Я включила воду, убедившись, что она достаточно горячая, почти невыносимая. Я знала, что она всегда была холодной после пробуждения от наркотического оцепенения; эффект, вероятно, не сильно отличался от слюны Стэнли. Она тихо вздохнула, когда горячая струя ударила ее в спину. Я втерла шампунь в ее волосы, и она расслабилась от моих прикосновений. Она выглядела маленькой и уязвимой, ее лопатки просвечивали сквозь кожу. Единственные полотенца, которые я смогла найти, были свалены в кучу на полу. Я взяла самый чистый из букета и обернула им маму.

- Что так долго? Мне нужны ответы! - заорал Стэнли из спальни. Успокаивающий голос Пенни последовал за его вспышкой, гораздо спокойнее и тише.

- Почему ты позволяешь ему так обращаться с тобой? Ты заслуживаешь лучшего, - сказала я сквозь стиснутые зубы.

Мамины пальцы обхватили мое плечо, чтобы не упасть, вода стекала по ее шее.

- Мы оба знаем, что это неправда. Я заслужила это.