будет наступить истинное блаженство, и намечать новую цель, на которой сосредоточились бы

помыслы и желания, с тем чтобы, предвкушая ее осуществление, испытать радость, которая

сгладила бы предшествовавшую неудачу и подготовила к новому разочарованию. В данное время

ее помыслы сосредоточились на предстоящей поездке в Озерный край [24]. Надеждами на эту

поездку она утешала себя в самые безрадостные часы, омраченные дурным настроением матери

и Китти. И если бы в путешествии могла принять участие Джейн, перспектива этой поездки

была бы вполне совершенной.

– Впрочем, это даже хорошо, – рассуждала Элизабет, – если что-то произойдет не так, как

мне бы хотелось. Если бы все было устроено по-моему, я непременно должна была бы со

временем разочароваться. А теперь, постоянно грустя о предстоящей разлуке с Джейн, я могу в

какой-то мере надеяться получить от поездки предвкушаемое удовольствие. Замысел, в котором

все части складываются вполне удачно, никогда не бывает успешным. И только если какая-

нибудь досадная мелочь нарушает гармонию, можно избежать полного разочарования.

Перед отъездом Лидия обещала матери и Китти присылать частые и подробные письма.

Однако каждое письмо ожидалось подолгу и оказывалось весьма кратким. В письмах к матери

Лидия сообщала только, что она и ее подруга сию минуту вернулись из библиотеки, куда их

сопровождали такие-то и такие-то офицеры и где ее привели в неописуемый восторг

необыкновенные орнаменты, или что у нее появилось новое платье или зонтик, который она

описала бы подробнее, если бы ей не приходилось ужасно спешить, так как миссис Форстер

торопит ее ехать в лагерь. А из писем к Китти сведений можно было почерпнуть и того меньше,

ибо, хотя они были несколько пространнее, в них содержалось столько разных намеков, что их

публичное чтение было совершенно невозможно.

Через две-три недели после ее отъезда в Лонгборне вновь начал пробуждаться дух здоровья,

доброжелательства и хорошего настроения. Все приобрело теперь более радостную окраску.

После проведенной в городе зимы возвращались знакомые семьи, замелькали летние наряды, и

начались летние развлечения. Миссис Беннет вернулась в свое обычное состояние

уравновешенной сварливости. А к середине июня Китти уже в такой мере пришла в себя, что

могла появляться в Меритоне без слез – благоприятный симптом, позволявший Элизабет

надеяться, что к Рождеству ее сестра наберется достаточно ума и сможет заговаривать об

офицерах не чаще одного раза в сутки, – разумеется, если только какой-нибудь злонамеренный и

жестокий чиновник из военного министерства не водворит в Меритоне новую войсковую часть.

Назначенный день отъезда на север теперь быстро приближался. Когда до него оставалось

лишь две недели, от миссис Гардинер пришло письмо, в котором сообщалось, что начало их

путешествия откладывается и что оно будет не таким продолжительным, как они предполагали.

Дела позволяли мистеру Гардинеру выехать только в июле, спустя две недели после

намеченного срока, и требовали его возвращения в Лондон через месяц после отъезда. И,

поскольку оставалось слишком мало времени, чтобы ехать так далеко, как им прежде хотелось,

и осмотреть ранее намеченные места (они ведь собирались передвигаться не спеша, чтобы

извлекать из поездки удовольствие), от Озерного края приходилось отказаться и вместо него

выбрать более близкую цель путешествия. Согласно новому плану, они не должны были

удаляться на север за пределы Дербишира. В этом графстве можно было повидать достаточно

много, чтобы на это ушли почти целиком три недели, оставшиеся в их распоряжении. А кроме

того, оно обладало особой привлекательностью для миссис Гардинер. Городок, в котором она

когда-то прожила несколько лет и где теперь им предстояло провести три-четыре дня, имел для

нее не меньший интерес, чем прославленные красотами Мэтлок [25], Четсуорт [26], Давдейл [27]и

Пик [28].

Элизабет была заметно разочарована. Она уже приготовилась к путешествию в Озерный

край, и ей казалось, что им для него вполне хватило бы времени. Приходилось, однако,

соглашаться, не теряя при этом хорошего расположения духа. И вскоре она снова почувствовала

себя счастливой.

Упоминание Дербишира будило множество мыслей. Это название было неразрывно связано

с поместьем Пемберли и его владельцем.

– Но неужели я не могу безнаказанно .наведаться в его графство, – рассудила Элизабет, – и